Я посмотрел на знакомый многоугольник, выбитый на большом замке, на усиленные петли, на замурованные створки:

— Как его загнали назад? Данте весело рассмеялся:

— Вернись на землю, Пересмешник! Загнать это назад сложнее, чем уничтожить! По-твоему, он будет спокойно сидеть в узилище, пока рабочие повесят новые ворота, заделают прорехи в стенах, а волшебники наложат чары?!

— То есть его уничтожили?

— Возможно, что и так, — нехотя ответил Данте. — Знаю лишь, что Академия Доблести потеряла почти всех магов, прежде чем они додумались, как причинить этому вред.

— И что же это за чудо-оружие?

— Звук. — Он улыбнулся, увидев мое непонимание, спрятал руки в карманы пальто и обратился к Ио: — Объясни ему.

Горгулья хотела что-то сказать, но ее перебил Стэфан:

— Помолчи, умник. Ты косноязычен, как камень, в который вселен. Позволь с моим хозяином разговаривать мне самому! Существа из Изначального огня, Тиль, если, конечно, они не помещены в физическую оболочку с жесткой основой, как мы, амнисы, пребывают в состоянии хаоса и нестабильности. Звук, если использовать его на высоких частотах, все время меняя тональность, мешает существованию таких созданий, так как вносит в их тела еще больший хаос. Это все равно что ослепить человека светом, оглушить громкой музыкой и облить кипятком одновременно, если ты понимаешь. Именно это с нами происходит, когда волшебники вырывают амнисов из Изначального огня и вселяют в предметы. Ощущения не из приятных.

— То есть они… шумели? — Мне показалось, что меня разыгрывают.

— Что-то вроде того, — улыбнулся Данте. — Во всяком случае, так говорится в книге, которую ты сегодня с таким интересом рассматривал. Кто-то шумел, кто-то в это время пытался выкинуть бывшего Владыку в другой мир. В итоге у них это получилось, правда, после того, как почти половина города, тогда еще не такого большого, как этот, оказалась уничтожена, и жертв было больше двенадцати тысяч.

— В истории мира всегда существовали чудовища, казавшиеся непобедимыми, но в конце концов их закапывали, — философски произнес Стэфан.

— Верно, мой друг, — подтвердил Данте. — А гробницу лет через двадцать после событий восстановили, чтобы она не особо бросалась в глаза. Теперь давай посмотрим, как обстоят дела возле уцелевших могильников.

— Их до сих пор запечатывают магией, ведь так?

— О да, Тиль, — он улыбался, словно подросток, задумавший какую-то каверзу. — Несмотря на то что мы приручили пар и заставили его служить себе, несмотря на то, что вот уже десять лет как поднялись в воздух, и почти пять лет пытаемся обуздать электричество, кое-что в Рапгаре не меняется и, поверь мне, не будет меняться еще очень и очень долго. Князья, а точнее то, во что они перерождаются, оживают не сразу и даже не через год. Есть время и гробницу построить, и, что самое главное, ее запечатать. И поверь, ритуал не такой сложный, как тот, во время которого ее можно открыть. Запереть гораздо проще.