Рейстлин пристально посмотрел на умирающего — теперь это было особенно заметно — старика.

— Я не верю тебе. Маги умирали, но их убивал не конклав, а ты. Забирая их силу, ты смог прожить так долго — если ты зовешь это жизнью.

— Называй это как хочешь, это лучше бескрайней пустоты, которая тянется за мной, — сказал Фистандантилус с усмешкой. — Той же самой пустоты, которая тянется и за тобой, юный маг.

— Похоже, у меня незавидный выбор, — горько ответил Рейстлин. — Либо я умру в бою с тремя магами, либо из меня высосет жизнь пиявка.

— Ты сам решил прийти сюда, — повторил Фистандантилус.

Рейстлин опустил взгляд, уклоняясь от цепких темных глаз старика, которые, казалось, так и ввинчивались в его душу. Он уставился на деревянный стол и вспомнил другой стол, стол в лаборатории его наставника, за которым Рейстлин еще ребенком победоносно написал слова «Я, маг». Он подумал о том, какие у него шансы, подумал о темных эльфах, об их магии, поразмыслил над тем, были ли слова старика правдой, или он лгал, чтобы заманить его в ловушку. Он подумал, есть ли у него возможность выжить, и не убьют ли его маги конклава только лишь потому, что он говорил с Фистандантилусом.

Рейстлин встретился взглядом с ястребиными глазами мага.

— Я принимаю твое предложение.

Тонкие губы Фистандантилуса раздвинулись в улыбке, похожей на костяную застывшую ухмылку черепа.

— Я так и думал. Покажи мне свою колдовскую книгу.

5

Рейстлин стоял у подножия ступеней и ждал, когда старик снимет с двери заклинание, державшее ее закрытой. Он мельком удивился тому, что не чувствовал страха, только острое предвкушение поединка.

Эльфы оставили попытки открыть люк; они поняли, что его удерживала магия. На мгновение он позволил себе надеяться, что они ушли. В следующую секунду он посмеялся над собой. Это было его Испытанием. Он должен был показать свою магию в схватке с противником сильнее него.

«Сейчас!» — раздался голос в голове Рейстлина.

Фистандантилус исчез. Телесный облик, который принял старик, был иллюзией, созданной для удобства беседы. Теперь, когда обличье больше не требовалось, старик сбросил его.

Крышка люка резко откинулась, с гулким грохотом упала на каменный пол.