Шут неожиданно замолк, отведя глаза к темнеющему окну, а я нетерпеливо спросил:

– Как назывался этот обряд и в чем он заключался?!

Еще раз вздохнув, шут продолжил свой рассказ:

– Назывался он Возжжение очищающего огня, а заключался… Ну-у-у… Надо было поймать кого-то из проклятого народца и сжечь его на центральной площади, связав специальными путами, которые называются… путы принуждения. Сделать эти путы довольно сложно, и далеко не каждому по силам, поэтому человек, способный их сотворить пользуется в селе большим авторитетом. Во время обряда на площади должно быть много народу, чем больше тем лучше, и все собравшиеся должны петь Гимн Избавления. По словам вар Корцака Напасть обязательно явится к месту сожжения нечисти, а Гимн Избавления швырнет ее в огонь…

– Знаешь, мой дорогой шут, – перебил я Фрика язвительно-насмешливым тоном, – я уже наблюдал такой обряд и, помнится, рассказывал тебе о нем. Вот только устроитель этого обряда уверял меня, что его описание он почерпнул из… моей книги!

Фрик опустил глаза и неуверенно пробормотал:

– Разве я кого-то обвинил в плагиате?..

И тут же, вскинул на меня взгляд:

– Да и не в этом дело… Сейчас во многих городках и селах Высокого данства проводят такой обряд… э-э-э… в особо торжественных случаях, и только в Ушицах он проходит ежегодно. А кроме того… здесь он имеет весьма своеобразные отличия…

– Ну-ну!.. – насмешливо подбодрил я его.

Взгляд Фрика сделался укоризненным.

– … И эти отличия… ужасающи!.. – Он сделал крошечную паузу, словно акцентируя последнее слово. – Дело в том, что в Ушицах и их окрестностях давным-давно невозможно поймать никого из нечисти, но селяне эту проблему решили просто – они сжигают любого незнакомца, которого им удается задержать в селе в этот день. Если таких «незнакомцев» оказывается несколько, они сжигают их по очереди, пока кто-нибудь из собравшихся на площади жителей не увидит бросающуюся в очищающий огонь Напасть. Правда, практически всегда Напасть видят при сожжении первой же жертвы… Просто они готовы ее увидеть! Но остальным тоже достается – их, как я тебе говорил, калечат…

Фрик опустил голову, вздохнул, словно выполнил тяжелую работу, и снова поднял глаза:

– Теперь, господин сияющий дан, ты понял, почему я не хочу, чтобы ты выходил сегодня вечером из дома?

Однако я, вместо ответа задал свой вопрос:

– А что же высший дан?.. Как он реагирует на то, что у него под носом справляются такие… праздники?!

– А что высший дан? – Пожав плечами, повторил мой вопрос Фрик, – какое ему дело до пропавшего или покалеченного кхмета или даже захудалого дана… Мало ли их пропадает по всему данству?!