Услышав позади себя тихий шорох, я быстро обернулся и увидел, что белая лошадка приближается от опушки, и ведет ее за узду Фрик. Не в силах сказать им ни слова, я просто махнул рукой, приказывая остановиться. И Фрик меня понял.

Шут с эльфийкой снова отодвинулись под деревья опушки, а я въехал на территорию усадьбы. Все строения, как я уже сказал, практически полностью выгорели, так что я и сам не знаю, что надеялся найти на этом пепелище. И тем не менее, почти сразу же нашел!..

Обнаженное тело женщины лежало на траве между задней частью дома и изгородью. Ее красивое при жизни лицо искажала судорога ужаса и муки, руки были заломлены за голову и привязаны к вбитому в землю колышку, бедра, живот и грудь исколоты неглубокими ударами, словно кто-то наслаждался причиняя ей боль. Горло ее было перерезано от уха до уха!

Я запрокинул голову к небу и несколько минут сидел в седле совершенно неподвижно, пытаясь унять крупную дрожь, вызванную этой, явно беспричинной, жестокостью!

Затем, вернувшись к воротам я достал кинжал и срезал веревку, на которой висел мужчина. Аккуратно уложив его рядом с женщиной, я перенес туда же мертвых детей и накрыл все семейство валявшимся рядом замызганным куском рогожи. Больше я ничего не мог сделать для этих людей!

Когда я вернулся к своим спутникам, эльфийка взглянула на меня фиолетовыми, широко распахнутыми глазами и прошептала:

– Они все убиты!..

– Ну что ты, девочка, – постарался я успокоить ее, – там только один повешенный мужчина…

Но она меня перебила:

– Нет, там много… Там маленькие… Они все мертвы… Даже здесь пахнет их смертью!..

Я растерянно посмотрел на шута, и тот немедленно пришел мне на помощь.

– Нет, девочка, это пахнет не смертью… – его улыбка обращенная к эльфийке была безобразна и простодушна, – это пахнет умершим человеческим телом!

Эльфийка перевела свой фиолетовый взгляд на безобразную физиономию Фрика, и тот поспешно добавил:

– Если бы смерть имела запах, мы могли бы ее избежать!

Она покачала белокурой головой и негромко, но твердо возразила:

– Все имеет свой запах – и смерть, и гнев, и радость, и горе, и приязнь, и ненависть… особенно ненависть!

Подняв лицо к небу и прикрыв свои огромные глаза, она словно в трансе прошептала:

– Сколько ненависти было там… на площади человеческого села!.. Я едва не задохнулась от ее нестерпимой вони!!

Пурпурная Дымка обходила поляну по опушке, Фрик рядом с ней вел под уздцы белую лошадку эльфийки, а я взглянув на свою подопечную, тихо, как бы про себя проговорил:

– Если ты так хорошо чувствуешь запах… бытия, то как случилось, что тебя схватили?..