Эскерьель лежал на спине, раскинув руки, — так, как упал с лошади. Кожа его была холодна почти как снег, но, наклонившись над ним, Пакс почувствовала слабое дыхание.

— Нужно перенести его туда, где лежит Гаррис, — сказала Пакс. Сурия кивнула и просунула руки под плечи оруженосца. Пакс взяла его за ноги.

— Госпожа, а что это было? Я имею в виду эти огненные стрелы, — спросила Сурия.

— Точно я и сама не знаю, — ответила Пакс. — Это какое-то особое оружие, овладеть которым смогли члены этого зловещего ордена. Очень похоже на молнию, но, конечно, гораздо слабее. Впрочем, этой силы почти всегда хватает, чтобы убить или тяжело ранить.

Эскерьеля уложили на снег рядом с Гаррисом. Пакс положила ладони им на лица.

— Они оба живы, — сказала она, — но я не знаю, поправятся ли они. Нужно срочно поставить палатку, потому что, даже если мне удастся им помочь, им надо будет находиться в тепле, чтобы восстановить силы и прийти в себя.

Неожиданно где-то совсем рядом заскрипел снег под лошадиными копытами. Пакс подняла голову и с удивлением обнаружила, что ее конь неспешно, но очень целеустремленно легкой рысью направился к замерзшему ручью. На мгновение у Пакс перехватило дыхание. Она с ужасом представила себе, что гнедой решил бросить ее. Означало ли это, что она больше не является паладином, или просто было признаком того, что миссию, которую она считала делом своей жизни и чести, ей выполнить не удастся? Эти мысли пронеслись в голове Пакс, но по-настоящему испугаться она не успела. Буквально через секунду она поняла, что ее конь направился к стоявшей поодаль лошади Льет, по-прежнему боявшейся подойти к тому месту, где только что кипел бой. Гнедой, чувствуя себя вожаком в этом табуне, просто решил пригнать отбившуюся лошадь поближе к остальным. Пакс вновь посмотрела на Льет и Сурию, пока еще державшихся на ногах. Оценив состояние обеих, Пакс велела Сурии, которая почти не пострадала в бою, снимать вьюки с погибшей лошади и ставить палатку.

Затем она обернулась к Льет.

— Теперь давай-ка займемся тобой. Не думай, что твои раны — просто царапины. Вряд ли они заживут сами собой. Я попытаюсь исцелить тебя, причем займусь тобой первой, потому что потом тебе придется помочь Сурии заниматься устройством лагеря. Нам всем, и в первую очередь Эскерьелю и Гаррису, понадобятся крыша, тепло и горячая еда. — Договорив, Пакс взяла в руки ладони Льет и стала молиться. Она почувствовала, как яд разъедает раны, как постепенно проникает через кровь все глубже и глубже в тело, как вытягивает из Льет силы и подкрадывается к сердцу. Пакс стало очевидно, что если бы она не вмешалась, то уже через день Льет почувствовала бы себя плохо, ее скрутила бы страшная боль во всем теле, а еще через два-три дня она бы, несомненно, погибла. Но на этот раз Пакс ощутила, как сила, дарованная Великим Господином, входит в нее и через ее руки вливается в тело Льет. Они молча просидели на снегу еще некоторое время, и, когда Пакс отпустила ладони Льет, на лице исцеленной женщины уже появился здоровый румянец.