— Фалькьери Амбротлин Артсьелан! — громко объявила Пакс.

— Фалькьери… — негромко повторил герцог. — Так близко, совсем рядом… Почти как и с мечом…

— Он наверняка знал, кто находится у него в плену, — задумчиво сказал придворный маршал. — Осознание того, что в его власти оказался наследный принц, будущий король, наполняло этого негодяя черной гордостью. Я почти уверен в том, что это был один из жрецов Лиарта. А не могли бы вы вспомнить, где находились его владения?

— Почтенный маршал, если бы я мог это вспомнить, я бы давно избавил эти земли от его владычества.

— Из мести? — подал голос один из эльфов.

— Нет… скажу точнее: далеко не только из мести. Он был жесток ко всем, не только ко мне. У меня на сердце стало бы намного спокойнее, если бы мне удалось избавить мир от этого черного человека.

— Уважаемый герцог, — обратился к Пелану наследный принц, — позвольте мне пока что называть вас так, как мы все привыкли — до тех пор, пока не состоится церемония вашей коронации. Так вот, я хотел спросить вас о том, что вы собираетесь теперь предпринять. Вы желаете отправиться в Чайю немедленно?

Пелан посмотрел на Пакс, и та кивнула.

— Я думаю, что таков мой долг, ваше высочество. Лиония слишком долго ждала меня.

— А примут ли вас там? — спросил барон Марракай.

— Госпожа Паксенаррион говорила что-то о согласии эльфов…

— Правящий Совет Лионии поклялся признать королем того человека, право которого на трон будет подтверждено этим мечом, — ответила Пакс. — И поверьте, в тот день я и понятия не имела о том, что наследником престола является герцог Пелан. Что же касается эльфов: их королева, Великая Госпожа, пожелала встретиться с ним до коронации. Действительно, у эльфийского народа были свои опасения насчет этого человека.

— Я думаю, они у них и остались, — сказал Пелан и вдруг обратился к сидевшим в зале эльфам:

— Что скажете… родственники?

— Лорд Фалькьери, я прошу вас не расценивать опасения моего народа как личное недоверие или оскорбление в ваш адрес, — сказал один из эльфов, поднявшись и поклонившись Пелану. — Мы боялись тех перемен, которые произошли в вашем сознании под воздействием того жестокого и кровожадного служителя темных сил, у которого вы провели в рабстве несколько лет. Не станете же вы отрицать некоторую непредсказуемость своего характера, порывы охватывавшей вас безудержной ярости и слепой злости, которые не раз заставляли вас совершать весьма неблаговидные поступки?

— Я ничего не отрицаю. Все, что я сделал, останется со мной. Но спрашиваю я о другом. Ваши опасения по-прежнему связаны именно с моим характером?