— Гедовская стерва! — закричал жрец, схватил с пола кнут и дважды хлестнул им Пакс, прежде чем второй перехватил его руку.

— Брат, она сильнее, чем ты думал. Она провоцирует тебя на излишнюю спешку. Ты же знаешь, что, пока она без сознания, она отдыхает.

— Я не позволю ей упасть в обморок, — ответил первый жрец. Он намотал кнут на руку поверх перчатки и провел им, как теркой, по израненной спине Пакс. Затем, вымазав в крови вторую руку, он показал ей алую ладонь и у нее на глазах облизал пальцы. — А если она все же отключится, это время, каждая минута, будет прибавлено к общему времени, положенному нам по условиям сделки. Ясно тебе, паладин? А кровь-то у тебя сладкая! Скоро придет время — попробуем, каково на вкус твое мясо. — Было видно, что гнев, вспыхнувший в нем при оскорбительных словах в адрес его божества, прошел, и жрец уже спокойно обернулся к плакавшей девочке и сказал, обращаясь к Пакс:

— Ты, паладин, слушай меня внимательно. Можно, не убивая человека, изуродовать его на всю жизнь. Некоторые способы… скажем так… более артистичны, чем другие. Предлагаю тебе оценить вот этот. — Взяв большие щипцы, он вынул из жаровни камень размером с кулак. — Видишь? Горячий камень. Приложи его к суставу — например, к коленному, с внутренней стороны, и свяжи ногу так, чтобы он там и оставался. Он глубоко вжарится в тело, пережжет все сухожилия, высушит их. Как видишь, потребуется не так уж много времени и совсем немного усилий, чтобы ножка или ручка этой девочки никогда больше не смогли ей служить. Можно использовать этот способ с коленным, локтевым суставом, с ладонью, или засунуть этот камень человеку под мышку — все зависит от того, какого размера камень выбрать для процедуры.

Конвоиры подтащили девочку к тому месту, откуда Пакс могла ее видеть, швырнули лицом на пол, навалились на нее и задрали подол юбки. Жрец положил камень на коленный сгиб, и стражи тотчас же согнули ей ногу, зажав камень между голенью и бедром, и в несколько секунд стянули ремнями. Девочка кричала изо всех сил, и крик ее эхом разносился под сводами зала. Стражники отпустили ее и перерезали веревки, которые связывали ребенку руки. Она поползла по полу, продолжая кричать и время от времени пытаясь сорвать затянутые мертвыми узлами ремни на ноге.

Пакс чуть не лишилась чувств. Она была бессильна помешать тому, что происходило прямо перед ней. Закрыв глаза, она попыталась сосредоточиться на образе Геда, помолиться. Она слышала, как толпа приверженцев Лиарта смеялась, кричала, веселилась, радуясь страданиям ни в чем не повинного ребенка. Она почувствовала, как кто-то впился ей в израненную ногу. Открыв глаза, она увидела девочку, которая, добравшись до помоста, пыталась залезть на него и при этом кричала сквозь слезы.