А когда она поставила поднос на стол и мужчина потянулся за ножом, чтобы разрезать мясо, мир как будто застыл на мгновение. Герта увидела на запястье незнакомца браслет. И этот браслет приковал к себе все ее внимание. Она во все глаза глядела на него, уверенная, что со стороны ее поведение никому не покажется странным.
Отходя от стола, она подумала: а не могущество ли Лягушек привело насильника в ее руки? Что они ей поручили — подложить камень в его постель? Но сейчас раннее утро, и он только что встал. А если он не собирается тут оставаться еще на одну ночь и скоро уедет? Как тогда ей выполнить поручение Лягушек? Придется, видно, последовать за ним, тайком подобраться к нему в ночи.
Ну да ладно, пока он вроде бы никуда не торопится. Тут, к немалому облегчению, она услышала, как мужчина договаривается с хозяйкой о ночлеге. Под благовидным предлогом она ускользнула наверх, прихватив с собой постельные принадлежности в одну из комнат. Спускаясь по узкому коридору, она размышляла, как бы ей половчее узнать, какая из комнат — его.
Глубоко погрузившись в раздумья, Герта не слышала, что кто-то крадется за ней по пятам. Вдруг на ее плечо легла тяжелая рука.
— Ну-ка, поглядим, что за новенькая…
Голос был молодым и дерзким. Герта поглядела на остановившего ее мужчину: в его облике было нечто от не-сформировавшегося еще юнца. Густые нерасчесанные волосы соломенного цвета, щетина на подбородке, налитые кровью глаза.
Когда он как следует разглядел девушку, лицо его исказила гримаса отвращения. Он с силой оттолкнул Герту от себя; она потеряла равновесие и упала на пол.
— Иди целуйся в лягушками!
Он плюнул, но плевок его до нее не долетел. Юнец внезапно оказался прижатым к стене коридора. На него внимательно смотрел человек с браслетом на запястье.
— Ты что? — закричал юнец, вырываясь. — Пусти меня, приятель.
— Приятель? — повторил владелец браслета. — Я не вассал тебе, Урре. И здесь не Черный Дол. Что же до девчонки, то лицо — не ее вина. Пожалуй, ей бы надо поставить свечку тем силам, которые сотворили с ней такое. Ведь иначе ей не дали бы проходу кобели вроде тебя.
— Жаба! У нее лягушачья рожа!
Урре хотел было еще раз плюнуть, но выражение глаз другого мужчины остановило его.
— Пусти меня! — он дернулся. Человек с браслетом отступил. Бранясь, Урре направился к лестнице; его шатало из стороны в сторону.
Герта поднялась, нагнулась, чтобы подобрать уроненные одеяла…
— Он не обидел тебя?
Она молча покачала головой. Все произошло так внезапно; особенно девушку смутило то, что