— Ну посмотри, что ты наделал, — пожаловалась она. — Ты испортил мой обед, алеранец. — Она с недовольным видом оглядела Тави, а потом положила руки на пояс. Тави заморгал, разглядывая Китаи. — Ты вырос, — с укором сказала она. — Ты стал выше.

— Прошло два года, — заметил Тави.

Китаи презрительно фыркнула. Под плащом на ней была дорогая мужская туника из темного шелка, украшенная ручной вышивкой, плотные штаны легионера и превосходные кожаные туфли, которые наверняка стоили целое состояние. Девушка-марат также сильно изменилась, хотя она почти не выросла, но некоторые части ее тела стали заметно более привлекательными, и Тави старался не смотреть на бледную полоску гладкой кожи, видневшуюся из-под туники. На ее щеке пылал красный след от удара о стену, такое же красное пятно осталось у нее горле от аркана, брошенного Тави.

Если Китаи и испытывала боль, виду она не подала. Продолжая смотреть на Тави умными дерзкими глазами, она сказала:

— Дорога сказал, что ты так со мной и поступишь.

— Как поступлю? — недоуменно спросил Тави.

— Вырастешь, — ответила Китаи. Она вновь оглядела его с ног до головы. Казалось, она не испытывает ни малейшего смущения. — Станешь сильнее.

— Хмм, — ответил Тави. — Я провинился?

Она бросила на него свирепый взгляд, а потом нашла на земле свой нож и подняла его. Тави успел заметить, что клинок инкрустирован золотом и серебром, а рукоять украшена янтарем и аметистами. Такое оружие обошлось бы ему в годовой доход, полученный на службе у Гая. Впрочем, Гай платил ему совсем немного. Теперь Тави разглядел на ее шее и запястьях ювелирные украшения, а в ухе висела серьга. Если все это украдено, то городские власти ее казнят, если Китаи попадется.

— Китаи, что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Голодаю, — прорычала она, ткнув носком туфли в испорченную булку. — И все из-за тебя, алеранец.

Тави покачал головой:

— А что ты делала до этого?

— Не голодала, — фыркнув, ответила она.

— Вороны, Китаи. Как ты оказалась здесь?

Перед тем как ответить, она поджала губы.

— Я на страже.

— Что?

— Я стою на страже, — проворчала она. — Неужели ты ничего не знаешь?

— Я начинаю думать, что так оно и есть, — ответил Тави. — На страже чего ты стоишь?