Исходящая паром поварёжка выпала из рук гнома, разом утонув в сугробе, но он не заметил этого, с выпученными глазами и открытым от изумления ртом наблюдая за манипуляциями своего барона.

– Во дела, вашсветлость, – наконец опомнился он, – Такого даже лицедеи на ярмарке проделывать не могут! Уж я-то на них смотреть любил в своё время...

– Дай рюкзак, – деловито ответил Valle.

Трент, не без сожаления вспоминая, что на дне лежит совсем новая заготовка для топора и пять цехинов, покорно подал требуемое. Яростно и с сомнением теребя себя за бороду, он наблюдал, как его барон спрятал в воздух тяжеленный, туго напханный барахлом гномий рюкзак. Затем встал, поколдовал чего-то, даже попрыгал на месте зачем-то. А потом, к немалому облегчению гнома, вытащил рюкзак обратно.

– А ведь вес-то не чувствуется, – заметил Valle, усаживаясь обратно на ствол поваленной сосны, – И никакими заклинаниями не обнаруживается.

– И много вы так могёте в свой волшебный карман спрятать, вашсветлость? – сразу смекнул башковитый, как и все гномы, Трент.

– Проверим, попробуем, – покивал молодой маг, вновь задумчиво вертя на ладони иссохшийся трупик.

– Да выкиньте вы эту гадость, вашсветлость! – возмутился гном, – Тем более – обедать пора уж!

И, поковырявшись в сугробе, достал свою поварёжку.

– Дай лопату! – распорядился хозяин.

Трент молча поковырялся в своём обожаемом рюкзаке и извлёк на свет складную лопату хитрой гномьей конструкции. С некоторым недоумением он наблюдал, как молодой волшебник расчистил место, заклинанием взрыхлил смёрзшуюся землю, и незнамо зачем похоронил крысу честь по чести. Подивившись причудам волшебников, гном здраво рассудил, что тут есть какой-то секрет, и лезть с расспросами к чернокнижнику, пожалуй, не стоит.

А посему достал тарелки, нарезал хлеба и, воровато оглянувшись на занятого своим делом Valle, сделал солидный глоток из своей фляжки.

Однако тот учуял запах, и протянул руку.

– Пусть посмертие твоё будет куда более радостным, чем жизнь, – пробормотал Valle стандартную фразу на похоронах, и запил свои слова хорошим глотком из фляжки, словно поминая усопшего.

«А вино-то целый цехин стоило!» – яростно подумал гном, поболтав ёмкость, в которой, впрочем, ещё оставалось почти треть, и они наконец принялись за еду.

Леди Бру только виновато развёла руками.

– Видите ли, ожог на лице вашего солдата причинён Святой Магией, и так просто не лечится. Даже не уверена, что возможно спасти пострадавший левый глаз.

Valle мрачно молчал, глядя на подавленно сникшего Гуго и чувствуя, как в душе вскипает какая-то бесшабашная ярость.