Тут он осекся, схватился за горло и захрипел. Глаза полезли на лоб, а щеки еще больше покраснели. Упал на колени, задергался, пытаясь освободиться из невидимого захвата. Дружки его почуяли неладное, переглянулись. Вытащили мечи из ножен и пошли ко мне.

— А ну стоять, твари! — страшным голосом взревел я. Шепнул еще одно заклинание. В ладони тут же вспыхнул небольшой огненный шар. Стражники попятились, подняли руки, оберегая глаза от чудовищного жара. «От чего ушли, к тому и пришли», — подумал я, с отвращением глядя на испуганные лица. Перевел взгляд на толстого воина. Морда посерела, по лбу градом катился пот. Уже и не хрипел, а сипел, задыхаясь. Я сжалился, заставил невидимые клешни разжаться. Стражник хватанул ртом воздух, рухнул мне под ноги.

— Кто командир? — спросил я с холодком в голосе.

Из рядов стражей несмело выступил тощий светловолосый мужчина, чем-то напоминающий Максимуса. Глянул со злостью, но опасливо покосился на огненный шар в моей руке и смолчал.

— Когда закончится смена, приведешь бойцов к капитану Тоху Альену, — жестко сказал я — И все подробно расскажешь. Правдиво! Иначе найду и сожгу к Мрону!

Командир отшатнулся, в испуге выпучив глаза. Стражи за его спиной охнули в один голос.

— Только не к Альену, господин! — проблеял воин. — Этот изверг нас выпотрошит. Он же оборотень!

— Именно к нему, — ласково сказал я. По бегающим глазам командира понял, что тот ищет способ увильнуть и не прийти. Или просто соврать. — А я проверю. Если не выполните… гм… просьбу, найду и накажу!

Пнул стонавшего у моих ног толстяка и уверенно пошел вперед. Стражники расступились, пропустили меня вместе с конем. Я чувствовал скользящие по мне ошеломленные взгляды, потом свернул на центральную улицу. Огненный шар потушил, сплюнул с отвращением. Сколько шакалов развелось! Именно в трудные времена и проверяются люди.

Я шел по улицам, осматривался, будто был тут в первый раз. Гент стал для меня родным за несколько лет учебы в университете, потом работы в мастерской Логана. Тут впервые я влюбился без памяти. Тут жили мои родственники, друзья и знакомые. Я знал каждую улочку, каждый закоулок и дом. И сейчас мне больно было видеть город таким. Шумные и оживленные ранее улицы стали почти безлюдными. Окна многих домов заколочены. Жильцы сбежали куда-то, оставив квартиры на разграбление возможным захватчикам и случайным ворам. Среди гор мусора бродили лохматые ободранные псы. И тишина… Не слышно было разговоров, смеха и пения, не гремел ремесленный район. Жуткое ощущение. Изредка попадались угрюмые и обозленные люди. Шли быстро, на меня старались не смотреть. Прошмыгивали вдоль домов, прятались в подворотнях. В окнах я видел чьи-то бледные лица. За мной следили, провожали настороженными взглядами.