Глаза служки начали медленно округляться от ужаса.

— Идея хорошая, — промолвил Шагалан. Паренек беспомощно шевельнулся в сторону лестницы. — Однако осуществить ее затруднительно. Ты видел по дороге хоть одно окно, в которое он пролезет? Затем, переполох на площади небезопасен — кто-нибудь из прихожан в состоянии углядеть парочку, выныривающую из дверей. А самое главное — Гонсет. Вряд ли он отнесет полеты людей перед своим убежищем к заурядным событиям. Нет, с точки зрения наместника ничего необычного не должно случиться. — Юноша на едва гнущихся ногах легко настиг отползающего пленника, склонился над ним. — Пожалуй, вариант с убийством все же наилучший.

Служка разинул рот для крика, но голоса так и не обрел. Тогда он судорожно заслонился от судьбы рукой, зажмурился.

— Жить, никак, хочешь, парень? — осведомился Шагалан. — Имеется у тебя и такой шанс. Быстро отвечай: за той дверью ход на крышу?

По-прежнему немой служка усиленно закивал.

— На крыше стрелки? Зачем ты сюда бегал?

— На… настоятель… велел… Еду там… или одежу менять… еще чего… Пощадите…

— Возможно, и пощадим. С нами пойдешь?

— Куда? — в испуге дернулся парнишка. — К сокровищнице? Я дорогу знаю, хотя без ключей…

— На черта нам церковные сундуки? — усмехнулся Шагалан. — На улицу пойдешь. Сам, тихо прогуляешься в нашей компании.

— Так ведь… это… нельзя мне.

— Ну, твоя воля, приятель, решай. Либо кочевряжиться и голосить — прирежем тут же. Либо посидеть денек под замком и вернуться получать свои законные розги.

Разведчик не стал уточнять, что вне границ площади за жизнь парнишки не дадут и медного гроша, а бедолага вряд ли мог сейчас трезво мыслить.

— Конечно, я пойду! — горячо зашептал он. — Не сомневайтесь, господа, и после ни словечка не скажу. Пусть считают, по кабакам загулял, пусть порют и на горох ставят. Я понимаю!

— Воистину, — Шагалан почти дружески похлопал пленника по спине, — лучше уж розги, чем дыба, верно? Язык укротишь — шкуру попортишь, а голову сбережешь. Толково рассудил. Давай тогда подсоблю подняться, пора.

Теперь Кабо спускался первым. Шагалан поддерживал шатающегося служку под локоть и за плечо, не то из доброго участия, не то конвоируя. Нижнего яруса достигли спокойно, без лишних встреч. Опасливо приоткрыли дверь — служба все еще продолжалась. В притворе друзья обступили пленника уже с двух сторон, Шагалан незаметно прижал к его боку нож.

— Свободней, веселей, — напомнил хромец. — Не на похороны пока идешь, на гулянку. Улыбайся ты, что ли? Разве так старым приятелям радуются?

Вышли на крыльцо. Стражники, томившиеся неподалеку, скользнули скучающими взглядами и отвернулись. Зато прошествовавший было в храм причетник неожиданно вынырнул обратно.