Мягко и стремительно пробежал по покатой поверхности, лавируя в тяжёлых боевых доспехах между причудливыми башенками, и... потрясённо замер.

Системы слежения этого не показывали.

ОНА сидела, привольно облокотившись на какое-то архитектурное излишество, с дымящейся кружкой в одной руке и бутербродом в другой. На ней была облегающая одежда тёмных тонов, чёрные волосы собраны в сложную, падающую на грудь косу, зелёные глаза кажутся ещё зеленее под длинными ресницами. У неё была смуглая кожа и заострённые черты низкорождённой, но при взгляде на эту женщину почему-то не возникало желания попрекать её недостойной родословной.

ОН стоял рядом с подвешенным в воздухе удлинённым гравитонным ружьём, одной рукой придерживая кружку, другой — своё жуткое оружие. Из которого, судя по всему, и были произведены спасительные выстрелы. Одет он был как брат-близнец зеленоглазой красавицы, но в чертах лица и фигуры, в прочерчивающих волосы золотых прядках ощущалась примесь благородной крови.

Между ними на расстеленной на крыше салфетке стоял дымящийся термос и лежало несколько бутербродов.

На высыпавших на крышу закованных в полную боевую броню гвардейцев эта парочка не обратила ни малейшего внимания.

Таш почувствовал некоторую растерянность. С одной стороны, не вызывает сомнения, что они только что спасли жизнь Его Величеству и всей императорской семье. С другой... Не положено низкорождённым таинственным образом вдруг оказываться на крыше самого охраняемого помещения во всей империи. Да ещё протащив с собой гравитонное ружьё. А уж если они там оказались, с оружием и всем прочим, им как-то не полагается устраивать себе второй завтрак.

Однако, прежде чем Таш успел сформулировать для себя неправильность происходящего, вперёд выступил капитан.

— Руки вверх! Все имплантаты отключить! Назовите себя!

Девушка повернулась к нему, обдав жгучим взглядом изумрудных глаз. Затем гибко встала, не обращая ни малейшего внимания на следящие за каждым её движением нейробластеры гвардейцев. Полные, абсолютно плебейские, но от этого не менее завораживающие губы дрогнули в улыбке.

Глянула на своё хроно.

— Две минуты восемь секунд. Реакция у вас, господа гвардейцы, никуда не годится.

А потом она отхлебнула из своей кружки и отвернулась от них, направляясь к парню, который так и не соизволил обратить на них внимание.

Кажется, капитан был столь озадачен, что даже не разозлился. С таким ему ещё сталкиваться не приходилось.

— Взять их!

Но никто не двинулся с места. Попытавшийся было дёрнуться Таш вдруг обнаружил, что не может пошевелить ни одним мускулом. Парализующее поле!