Розовые новорожденные и мудрые мертвецы, цари и подвижники, певцы и солдаты, громы армейских труб и библиотечная тишь; Первая и Пятая магии, мотыга и атомник, ученый, подчиняющий демона, художник, что выкладывает мозаику в храме; страшная и прекрасная дерзость небесной девочки.
Увидев, что Арсет обладает силой и волей, Рескит изрекла запрет. Услыхав запрет, Арсет пренебрегла им. Увидев, что Ее воля не исполняется, Рескит окуталась гневом. Окутавшись гневом, Она изрекла вечную смерть.
Музыка оборвалась так внезапно, что еще несколько мгновений я вслушивался в тишину, ожидая нового вступления. Но инструменты молчали; флейтисты опустили утомленные руки на колени, и слушатели нестройно, с шумом поднялись с сидений — так в Рескидде выражали почтение искусству. Эррет так и не открыла глаз.
— Мы исполнили «Музыку странника», — сказала совсем юная пухленькая арфистка; за своим изысканным инструментом она была ни дать ни взять медвежонок. — Бродячий поэт Ремисен Шеллат сочинил ее почти тысячу лет назад. К этой музыке есть слова, но ее жанр — «странствие», это особый жанр, где слова не пелись, а читались до или после игры.
Она торопливо встала, точно собиралась сделать это прежде и забыла; с улыбкой, потупившись, вышла на край низенькой сцены.
— Если бы мы с вами жили в ту эпоху, то сейчас следовало бы прочитать слова, — торжественно и смущенно сказала девушка. — Но мы решили, что интересней… решили сделать иначе. Дело в том, что не так давно… конечно, недавно по сравнению с возрастом пьесы… слова Шеллата перевели на современный язык, и на них снова написали музыку. Сейчас мы исполним современную музыку, вдохновленную теми же словами.