Я уже собиралась что-то сказать Еве, но тут начал поворачиваться пол.

— Нас удостоили аудиенции, — пробормотала Ева. — Давно пора.

Пол остановился, когда мы очутились на открытом пространстве, настолько же непостижимо огромном, как-то, которое покинули. Здесь с потолка свисали вьющиеся растения, тысячи, десятки тысяч с каждого дюйма площади. Вид был настолько несообразным, что я моргнула и протерла глаза. Когда я снова посмотрела вокруг, то увидела, что это совсем не растения, а куски нитей всех цветов радуги и совершенно одинаковой длины.

— А что… — начала я.

— Тихо! — прошипела Ева. — Говорить буду я, помнишь?

И в это мгновение я увидела женщину. Она стояла на возвышении за старинной прялкой. Не молодая и не старая, не красивая и не уродливая, не полная и не худая, не низкая и не высокая — матрона средних лет с кожей цвета меда и длинными, уже седеющими темными волосами — идеальная обычная женщина.

Опустив голову, она пряла. Нить достигла положенной длины, произошел переход — я глазом не успела моргнуть, — и женщина постарела на пятьдесят лет, превратившись в старуху с согбенной спиной, длинные волосы поседели и стали жесткими, как проволока, простое розовато-лиловое платье выцвело. Темные блестящие глаза чем-то напоминали вороньи. Сморщенные пальцы уже сучили новую нить, В другой руке оказались ножницы, которыми старуха в должное время отрезала ее. Из джунглей свисающих нитей появился мужчина — такой бледный, что казался альбиносом, — взял только что отрезанный кусок и снова исчез в темной чаще.

Я снова посмотрела на старуху — но на ее месте уже стоял ребенок, девочка не старше пяти-шести лет с длинными и блестящими золотисто-каштановыми волосами, васильковыми глазами и в ярко-пурпурном платье. Поднимаясь на цыпочки, она тянула из кудели нить, скручивала ее — нить достигла положенной длины — переход — и я увидела женщину средних лет, которая являлась нам первой.

Рядом громко вздохнула Ева.

— Видишь? Даже Богини Судьбы опускаются до мелкого садизма, заставляя нас коптиться здесь.

Старуха пронзила Еву взглядом запавших глаз.

— Мелкого? Никогда. Мы наслаждаемся редким моментом спокойствия.

Она щелкнула ножницами. Альбинос пришел и ушел, унося отрезанное. Появилась девочка. Не принимаясь за работу, замерла на месте, склонив голову набок, нахмурив симпатичное личико. Появился альбинос с куском пряжи. Девочка серьезно кивнула, преобразилась в женщину средних лет, взяла пряжу и пропустила ее сквозь пальцы, закрыв глаза. И вот старуха смотрит на крошечный кусочек, оставшийся у нее в руке.