— Похоже,
— М-м-м?
— С твоим отцом. Я все видела. Он представляет тебя своим наследником — ты молчишь. Не отрицаешь и не подтверждаешь.
— Я просто понял: чем больше я протестую, тем сильнее он давит.
— И хоть это не отменяет твоих решений, ты устаешь. Лукас прижал меня покрепче и коснулся губами макушки.
— Да, ты верно заметила. Когда ты рядом, я вижу все твоими глазами, представляю, как ты это воспринимаешь, и не очень доволен образом, который отражается в твоих глазах.
— С образом, который я вижу, все в порядке. Всегда все было в порядке.
Лукас тихо рассмеялся.
— Рад слышать. Но не бессмысленно ли продолжать в том же духе — избегать отца, надеясь, что он оставит меня в покое? Он ведь не оставит. Я — его сын. Он хочет поддерживать со мной отношения, и, думаю, я хочу того же. Я должен научиться общаться с ним на его условиях, раз уж он не способен измениться. Да, если я буду сотрудничать с отцом, то некоторые увидят в этом знак отступления, но меня беспокоит не это. Я знаю, что не собираюсь руководить Кабал-кланом. А если и ты это знаешь, то ничто больше не имеет значения. Причина моего беспокойства в другой области. Она касается тебя. Или, скорее, нас.
— Надеюсь, что и в этой области ты настроен твердо стоять на своем, — заметила я.
— Я на это нацелен вот уже четыре месяца. С первой искры твоей заинтересованности я знал, что не уйду без борьбы.
Он замолчал и нахмурился, осматривая толпу.
— Разговаривает с двумя женщинами рядом с баром, — подсказала я. — Эту маску нельзя не заметить.
— А, да, вижу. Так, о чем я говорил?… О целеустремленности. Это касается твоего участия в моих расследованиях.
— Ты не хочешь, чтобы я в них участвовала. Понимаю… Лукас прижал указательный палец к моим губам.
— Подожди. Я намерен довести этот разговор до конца. Сказать все, что собираюсь, не отступая из страха отпугнуть тебя предложением, противоречащим твоему стремлению к независимости.
— Угу. Так, еще раз, пожалуйста… Перевода на нормальный язык.
Он склонился к моему уху.
— Мне хотелось бы… Нет, мне