Он спал в кошачьем облике не случайно: так можно было полностью собраться с вечера, а не натягивать одежду и доспехи на непослушное сонное тело. Будить сборами Аниаллу ему тоже не хотелось. Анар сменил форму на двуногую только для того, чтобы подхватить с пола рюкзак, а затем бесшумно исчез из спальни на мягких лапах. На них он чувствовал себя гораздо устойчивее, а для невыспавшегося алая это было немаловажно. За его спиной Аниаллу не то чихнула, не то хихикнула во сне.

Бриаэллар не спешил просыпаться, так же как и Тень его Хозяйки. Вымытые за ночь до блеска улицы и аллеи были пустынны. Над расписными крышами носились ранние птицы. Изредка, когда солнечный луч отражался от оконного стекла, оно вспыхивало, как зеркальце приоткрытого кошачьего глаза, и тут же гасло, словно дом закрывал своё квадратное око — досыпать.

Глядя на золотисто-розовые в нежном свете утра, словно разрумянившиеся во сне постройки, Анар почувствовал, что будет очень скучать по этому городу. Конечно, Бездна манила любопытного алая своими чудесами и тайнами, и по всему выходило, что он должен ехать, но какая-то часть Анара уже сейчас, загодя, начинала тосковать по очарованию Бриаэллара. «Наверное, так происходит со всеми, кто покидает Дом Аласаис», — подумал он, спускаясь по извилистой Ароматной лестнице на улицу Обрывов.

Воздух был пропитан по-утреннему лёгкими запахами цветущих растений, которые увивали столбики и свод обрамляющей лестницу колоннады. Перебираясь с одного из них на другой, лианы образовывали ажурные синевато-малиновые завесы, чуть колышущиеся от ветерка. Длинные чёрные шипы медленно втягивались в изгибающиеся стебли, уступая место бархатистым цветам: тёпло-белым, как молоко, или мягко-жёлтым, оттенка топлёного масла. Края их больших нежных лепестков украшали, казалось, начертанные изящным почерком каллиграфа чёрные строчки. «Чернила», которые избрала для них природа, намертво въелись бы в кожу Анара, приди ему в голову пощупать лепесток… Вот так же, намертво, впечатывался сейчас в его сердце образ этого лениво потягивающегося спросонок города.

Сквозь разрывы в роскошной живой изгороди сверкали металлические крыши, прозрачные шпили и яркие каменные купола бриаэлларских домов. Обитатели некоторых из них уже выбирались наверх позавтракать на открытом воздухе или просто досмотреть последний сон под тёплыми лучами солнышка. У Анара совсем повисли усы. Золотой кот тяжело вздохнул: он и не подозревал, что успел стать таким домоседом! Ещё вчера ему думалось — едва наступит утро, как он со всех лап кинется к ан Меанорам… А сейчас он плёлся к их замку так, будто к каждой его ноге за ночь прибили по подкове для раомпов. «И вся любознательность куда-то сразу подевалась», — констатировал Анар, нагибаясь к маленькому фонтанчику, тихо журчащему на одной из площадок между лестничными маршами. Растолкав носом нападавшие и чашу за ночь лепестки, алай пил до тех пор, пока ему не показалось, что следующий глоток выйдет ему боком — то есть тем же носом. Настроение было — хоть назад поворачивай…