— Вот я и решила принести сюда немножко солнышка! — объявила Алу и уже вполне искренне улыбнулась страшноватой хозяйке…

Лучше бы она не видела сейчас её бледного, неприятно-красивого лица: Фай смотрела на неё как-то оценивающе, как плотоядная посетительница какой-нибудь безднианской таверны на нерасторопного официанта, размышляя, не присовокупить ли его к обеду?..

— Правда, их совсем чуть-чуть — цветочница сказала, что у вас какой-то праздник сегодня, — заставила себя продолжить Аниаллу, расправляя тонюсенькие лепестки пушистых «солнышек».

Она будто проглотила здоровенную ледышку, очень хотелось обхватить себя руками, но Алу не позволила себе этого. Не понимая, что с ней происходит — в её ментальной защите не было ни единой бреши, — она тщетно пыталась разгадать, каким образом Фай удаётся так влиять на неё?

— Это ничего, — промурлыкала та и пошевелила пальцами левой руки, лежащей в чаше с мутными, сероватыми кристаллами; камни неприятно зашуршали. — Уверяю тебя: даже если бы ты зажгла для меня персональное солнце, это не доставило бы мне большего удовольствия, чем чувствовать рядом то, что ты принесла с собой сейчас.

— Ты так любишь лэнэссеры? — каким-то замороженным голосом спросила Алу.

— Нет. Я люблю тайны, — без тени насмешки ответила Фай. — А ты несёшь в себе страшную тайну, сианай, и я рада, что ты принесла её именно сюда, в Лэннэс. И прямо ко мне. — Она склонила голову, словно благодаря Аниаллу за это.

Сианай, почти оглушённая беспричинным страхом, боролась с диким желанием напасть на безднианскую кошку и прибить её — хоть ментальным ударом, хоть табуреткой. «Как я могла прийти сюда? Как? У неё ведь уже хватило сил обмануть моё чувство Пути… О, Аласаис, как же я могла быть настолько самонадеянной?! Я пропала…», — металось в голове Аниаллу.

— Тайну? — между тем спросила она, и ноги сами понесли её к Фай.

Алу безнадёжно упустила инициативу. Да и был ли у неё хоть единый шанс удержать её в своих руках? Она была растеряна, как какая-нибудь хозяйка дома, которая с веником в руках решила избавить чердак от паутины, но, подойдя к ней поближе, поняла, что, рядом с такой гигантской сетью, она сама всего лишь муха — глупая, самоуверенная муха. И вот сейчас Алу делала последние шаги, оставшиеся до гибельных сетей. Остановившись около продолжавшей сидеть Фай Аниаллу замерла в ожидании. Она буквально кожей чувствовала ужас прижавшегося к каминной решётке Брая.

— Да, в тебе много тайн. Настоящий клад для такой, как я, — заявила Такрен, продолжая пристально рассматривать Тень своей богини. — А я уж стала опасаться, что мозг мой так и иссохнет без пищи.