Игорь был уже у дверей, когда отец неожиданно спросил:

– А, может, ты хочешь кого-то спасти? Например, Лешку. Все-таки учились в университете вместе. Я-то помню, с каким восторгом ты рассказывал мне об этом Стеновском. Мол, папа вообрази, такой смельчак, листовки кидал на демонстрации. ГБ его преследовало. Ты восхищался им три года подряд. Помнишь?

– Он не смельчак, а глупец.

– Но это же одно и то же, – хмыкнул Степан Максимович.

Игорь не ответил и вышел, хлопнув дверью. Он шел с высоко поднятой головой. Стен тоже любил высокомерно задирать голову. Иногда стоит перенимать чужие привычки. Баз, к примеру, всегда был невозмутим. Игорю нравились внешне спокойные люди. Сам же он был вертляв и нервен, руки его постоянно что-то теребили. Стоять на одном месте спокойно для него было пыткой. Таблетки, которые он принимал, на него почти не действовали, и он глотал их скорее по привычке.

Отец глуп, непроходимо глуп. Игорь видел глупость эту в каждом движении, невоспитанность – в каждом жесте, примитивность – в каждой фразе, но что больше всего его поражало, так это то, что при этом дела отца постоянно шли в гору, и чем более глупым и примитивным он выглядел, тем выше поднимался. Гамаюнов умен, и Сазонов был умен. А Степан Максимович обвел обоих вокруг пальца.

Игорь сел в машину и закурил. Настроение было непоправимо испорчено. Даже мысли о предстоящей встрече, о вспышках фотокамер сбежавшихся на презентацию корреспондентов, о красивых и доступных телках, не могли отвлечь от тревожных воспоминаний. Отец прав – Игорь спасся чудом, потому как во время бойни его не было в особняке Сазонова. Отец успел предупредить. Когда ведешь незаконную торговлю бриллиантами, подобный исход не удивителен. «Де Бирс» внимательно следит за рынком. Но ведь непосредственно продажей и финансовыми операциями занимался Степан Максимович – для этого его и взяли в проект. При всем при том Степан Максимович уцелел. Как ему это удалось? Ответ напрашивался сам собой: на Сазонова убийц вывел Колодин-старший. Убийц-то он вывел, но сам в итоге мало что получил. Кроме жизни, конечно. Гамаюнов что-то почувствовал, сумел снять все наличныен деньги со счетов фонда. Много лет все были уверены, что Гамаюнов и его питомцы погибли вместе с Сазоновым. Оказалось – живы. Ну и что? Тех денег наверняка уже нет. Если и остались, то лишь крохи. Так зачем отцу Гамаюнов и уцелевшие ребята из проекта? Они где-то затаились. Что-то делают. Мелкая сошка. На них не стоит обращать внимания.

Но все-таки хорошо, что Алексей жив. С ним можно будет вновь сыграть в занятную игру. Стен, нам еще предстоит интересная встреча! Как ты поживаешь нынче, господин Стеновский, в какие игры играешь, по-прежнему дразнишь ГБ, или нашел себе занятие поинтереснее? Человек с потрясающим шестым чувством, знающий о приближении шквала в те минуты, когда воздух еще абсолютно неподвижен. Или не было никакого предчувствия, а была лишь никому не нужная глупость? Интересно, чего достиг наш гений? Самым умным было остаться в Европе. Игорь и сам мечтал… нет, он просто уверен был, что отец послал его за границу именно с этой целью. Не одной же чиновной элите на сытом Западе деток пристраивать, и новым людям, шустрым, да смекалистым свое потомство надо по землям обустроенным распихать. Казалось, именно так должен был рассуждать Колодин-старший. Ан нет! Степан Максимович заставил сына вернуться. Этого Игорь отцу никогда не простит. Жизнь должна быть красива каждую минуту, в каждом своем проявлении, а не только, когда ты стоишь в выставочном зале перед талантливой картиной. В этой стране плевков, окурков и собачьего кала не может быть нормальной жизни. Никогда! Это не теорема. Это – аксиома.