– Рассказ Уэллса заканчивается сообщением, что Лайонел Уоллес был найден мертвым в глубокой яме, близ Восточно-Кенсингтонского вокзала? – уточняет высокая женщина в пестром индейском пончо. – Я ничего не перепутала?

– А, вы тоже читали «Дверь в стене»? Да, именно так она и заканчивается.

– В таком случае не спешите с выводами, – улыбается она. – Уэллс, насколько я помню, пишет в финале: «Кто знает, что ему открылось?» – или что-то в таком роде. Подталкивает читателя к выводу, что мертвое тело в яме – лишь видимость, маскировка, чтобы родственники и друзья не трудились разыскивать того, кто открыл дверь в неизвестность. Может быть, и ваш друг тоже открыл какую-то свою дверь?

– Не знаю. Дверь, говорите?.. Хорошо, если так. Он был славным человеком, хотя эта выставка, – посылаю приветственный жест черно-белым жующим на стенах, – скорее свидетельствует об обратном, да?

– Эта выставка свидетельствует лишь о том, что он был большим мастером, – строго говорит женщина в пончо. – И более ни о чем.

«Отлично, парень, – ухмыляюсь про себя, посылая привет своему мертвому двойнику. – Ты уже становишься любимцем публики. Так держать».

К

К

127. Калачакра

127. Калачакра

Согласно Калачакре, все внешние явления и процессы взаимосвязаны с телом и психикой человека, поэтому, изменяя себя, человек изменяет и мир.

Жизнь моя словно бы с цепи сорвалась: завертелась, закружилась, переполнилась событиями. Я более не наблюдаю ее со стороны, а принимаю весьма активное, порой причудливое участие. Текущие дела то и дело соприкасаются с моим мельтешащим в пространстве телом и лопаются, как мыльные пузыри. Одни – потому, что я с ними справляюсь, другие – потому, что я их похериваю. Но мне сейчас все сходит с рук: я забавляюсь. Развлекаю себя и заодно окружающих, всех, кто под руку подвернется. Выполняю условия Пражского договора с судьбой и собой, любимым, несусь вперед очертя голову, не вспоминая о том, что с детства обучен бояться и грустить.

Кажется, у меня неплохо получается.

Покойник наш тоже делает некоторые успехи, о нем периодически пишут какие-то мелкие заметки в вечерних газетах; правда, пока Венины мечты о богатых коллекционерах остаются мечтами: за год ему удалось продать десяток работ маленькому вежливому голландцу, да и то по дешевке. Говорит, мы опоздали, мода на русских художников уже сошла на нет – ну и черт с ней. В мире и без того достаточно способов заработать. В частности, протирая штаны на книжном складе в ожидании выручки.