Они сделали стропы из простыни, в которой Аремис принес Герина в конюшню, и нашли подходящий мешок, чтобы уложить туда собаку. Нейв закончил зализывать раны несчастного животного.

— Странно, зачем он это делает? — с отсутствующим видом спросил Уил.

— Возможно, им движет животное чутье? — предположил Аремис.

— Или Нейв таким образом просто выражает сочувствие.

— Он сможет беспрепятственно дышать через мешок, — сказал Аремис.

— Судя по всему, дышать ему осталось недолго, — печально заметил Уил, гладя собаку по голове.

— Держись, Уил. Ты должен быть сильным! — воскликнул Аремис. — Как Финч.

Этот призыв почему-то сразу подействовал. Уил почувствовал, что в силах справиться с захлестнувшими его эмоциями.

— Ты прав. Финч согласился выполнить почти безнадежное задание, и я должен хотя бы попытаться. — Он переложил собаку в подготовленный мешок, и они с Аремисом надежно привязали его к седлу Галапека.

Аремис заметил, что Уил снова прижался к прекрасной морде коня. Он понимал, как трудно сейчас его другу.

— Пусть Хальдор защитить вас, Лотрин, — прерывающимся голосом сказал Уил.

И вам желаю защиты богов, Уил. Мы еще увидимся с тобой.

— Элспит убьет меня самым беспощадным способом, если этого не произойдет, — пробормотал Уил, стараясь хоть немного скрасить тяжесть расставания.

Лотрин ничего не ответил, он просто ждал, пока все попрощаются с Герином.

Уил обхватил морду собаки огромными ручищами и поцеловал ее, надеясь, что таким образом его любовь и сожаление достигнут дорогого ему человека, запертого и умирающего в чужом теле.

— Все как один, — прошептал он собаке, и конь рванул с места через широкие двери, распахнутые Аремисом.

Галапек не оглянулся и не заржал на прощание, он просто растворился во мраке ночи.

* * *

Рашлин чувствовал, что не может не вернуться на поляну, хотя каждая клеточка его тела противилась этому. Барши понимал, что надо бежать, но любопытство одолевало его. Мальчик Финч назвал себя королем магических существ, и ему хотелось знать, почему он это сделал.