— Бюрократия, — произнес я вслух.

— Чего? — уставился на меня Мечислав.

А вот Фланнери понял и кивнул:

— Да, власть чиновников, точное описание здешнего режима. Снова наследное, как и Файр?

— Да, — кивнул я и, не желая развивать эту тему, перевел разговор на другое. — А почему с тебя ничего не взяли, из-за явной бедности? Почему же тогда вообще пустили в город? У них что, своих бедняков мало?

— Или с магов тут брать не принято? — присоединился ко мне Мечислав. — Что-то сомнительно, если судить по тому, как тут обдирают честной народ. У нас в Вендии на деньги, что мы сейчас отдали, можно год…

Наш брат-маг чуть улыбнулся.

— Они меня просто… не заметили, — ответил он и тоже перевел разговор на другое. — Думаю, нам лучше сперва сходить на рынок и продать шкуры, а потом найти таверну поприличней. Я знаю одну такую в центре, называется «У виселицы».

— Ничего себе приличная, — хмыкнул Мечислав, — если там приходится обедать, глядя на повешенных, то лучше поищем чего поплоше.

— Это старое название, на самом деле виселицы там давно нет, — сказал Фланнери. — Триста лет назад Городской Совет стали выбирать все горожане, и с тех пор в Тар-Хагарте провели унификацию наказаний. И теперь всем рубят головы на главной площади, независимо от богатства и знатности. Тар-хагартцы очень гордятся таким равноправием.

Мы с Мечиславом только головами покачали — чего только не бывает на свете — и пустили коней шагом следом за Фланнери, озираясь по сторонам. А посмотреть было на что. Дома были преимущественно кирпичные, трех-пятиэтажные, с вынесенными наружу деревянными балками. И хотя каждый владелец красил дом в тот цвет, какой ему больше нравился, да еще зачастую и расписывал каким-нибудь непонятным узором, но предпочтение тар-хагартцы отдвали цветам мягким, неярким. А вот в одежде царила невообразимая пестрота, сплошь броские, резкие и даже аляповатые краски. Когда в глазах перестало рябить и я смог присмотреться, то решил что этим многоцветьем тар-хагартцы возмещают однообразие в покрое своей одежды. Почти все мужчины носили шаровары, кожаные туфли или сапожки с загнутыми кверху носками и короткие безрукавки нараспашку. Некоторые щеголяли в шапочках наподобие той, что я заметил на длинноносом счетчике, тоже разноцветных, но большинство не покрывали черные кудри. Женщины носили хитоны мягких тонов, но с вышитыми цветными нитями узорами и яркими поясами.

Чуть ли не на каждом шагу попадались вывески. Хотя я, разумеется, не мог прочесть ни слова, но по рисункам и, главное, по виду выходящих из дверей под такими вывесками людей было нетрудно догадаться, что речь идет чаще всего о питейных заведениях. Но если пьяных на улицах Тар-Хагарта попадалось гораздо больше, чем в Гераклее, не говоря уж об Эстимюре, то нищих не встречалось вовсе. Ни одного. Никто не клянчил денег, показывая нам язвы, культи и тому подобное. Отсутствие попрошаек настолько не вязалось с моим представлением о больших городах, что я не удержался и выразил удивление вслух.