Валентин однажды уже бывал внутри Храма, и до сих пор честно полагал, что одного раза более чем достаточно. Вечность в восприятии ее слуг была сущностью предельно абстрактной и более всего походила на полную пустоту; именно эта пустота и наполняла Храм. Абсолютно черные стены и потолок; выбитые в полу шероховатые дорожки, проложенные по архимедовым спиралям; один-единственный источник света — негасимый огонь, пылавший над сферической впадиной в центре зала. Пробыв в этом храме всего несколько минут, Валентин вышел наружу с твердым убеждением, что Вечность — самая скучная вещь на свете.

— Так все-таки, — спросил Валентин, которому быстро надоело покорно шагать след в след за верховным жрецом, — что этот ваш Повелитель должен делать? Я, признаться, полагал, что фигурирую только в одном пророчестве!

— Наши пророчества совсем не такие, как у Емая, — не оборачиваясь, ответил Марвуд. — Мы знали, что рано или поздно Повелитель появится; мы знали, что Вечность сама узнает его и даст нам знак. Все, что будет потом, решит сам Повелитель. Как можем мы, смиренные слуги Вечности, указывать или даже советовать избраннику Вечности?

— То есть, — не поверил Валентин, — если я решу прекратить всяческое служение Вечности и заняться производством самогона?..

— То такова будет воля Вечности, — подхватил Марвуд, — и все мы с величайшей радостью исполним ее! Кто мы такие, чтобы пренебрегать столь явно высказанной волей нашего бога?

Валентин протяжно свистнул и надолго замолчал. В сравнении с такой беспредельной преданностью Розенблюм явно оставался на вторых ролях.

Потом Валентин догадался, зачем они идут в центр Зала.

— Погоди-ка, — сказал он, останавливаясь. — Вечность еще не дала тебе своего знака, не так ли?

— Ты прав, Фалер, — ответил Марвуд, продолжая идти вперед. — Нам нужно подойти к центру Храма и подождать знака. Я не думаю, что нам придется ждать долго; а тем временем я расскажу тебе два оставшихся катрена.

— Ну ладно, — согласился Валентин, двигаясь следом. Если это какой-то подвох, так на то и бублик. А также Жезл, Перчатка и огненный меч.

Осознав, насколько хорошо он вооружен, Валентин сам себя испугался.

— Признайся, — сказал он Марвуду, — ты просил Акосту доставить меня силой?

— Просил, — спокойно ответил тот. — Мне нужен был Повелитель Вечности — и Фалер, чтобы его опознать. Ты мог бы оказаться просто Фалером — а тогда Акоста захватил бы тебя, даже не пошевелив пальцем. Да, я просил его, и был очень расстроен, когда он отказался. Ты видел стену, возведенную вокруг Храма? Поверь, она лишь самое слабое проявление моего страха. С того дня, когда Лигийский Перстень избрал Храм своим пристанищем, я ни на минуту не могу сомкнуть глаз. — Марвуд понизил голос, и его следующие слова Валентин скорее угадал, чем услышал. — Перстень может оказаться сильнее Вечности. Что, если мы не успеем найти Повелителя? Что, если Перстень сам решит стать им?..