Но и это не могло сравниться с наслаждением, которое она испытывала, глядя на страдания покинутой возлюбленной. Иногда она затевала сложную игру и, становясь подругой своей будущей жертвы, получала особое удовольствие от того, что обманывала доверчивую душу, раскрывающую ей все свои любовные тайны.

Возможно, ей долго всё это сходило бы с рук, не окажись она в одном небольшом королевстве, земли которого находились вблизи от границ Наэйриана. Она собиралась раскинуть сети для самого короля, но вот незадача — он оказался вдовцом. Убавив аппетит, она исправно посещала все придворные мероприятия, ловила влюблённые взгляды и выбирала новые жертвы. На её беду Аласаис благоволила местному королю… Не будем вдаваться в причины, но она частенько бросала свой взор в сторону его земель, и вот однажды всевидящий взор этот наткнулся на грязное пятно — примерно так увидела богиня Изиру.

Не знаю, что нашло на нашу весёлую богиню, но она решила наказать женщину… любовью.

Аласаис щелкнула пальцами и… злодейка без памяти влюбилась в короля. И хотя она была красива и умела сводить мужчин с ума, ей пришлось пустить в ход всё своё мастерство, все свои чары, чтобы заставить короля посмотреть в ее сторону — он, бедный, всё ещё грустил по своей жене. Изира, как и задумала Аласаис, узнала все муки неразделенной любви, но всё-таки она была очень, очень красива. И ей удалось…

А уж когда ей это удалось — возвращенный к жизни король, в порыве благодарности, как это обычно водится у людей, — Аниаллу презрительно сощурила глаза, — совершенно потерял голову. Он клялся, что выполнит любое ее желание, обещал ей весь мир, небо, звезды, разве что не Глаза Аласаис… — тут Анар рассмеялся. Когда Алу произнесла эту двусмысленную фразу таким обычным, будничным тоном, даже не поняв, что она сказала, напряжение, копившееся в его душе, выплеснулось наружу хохотом. Аниаллу тоже как-то полегчало, и, вздохнув, она продолжила:

— Ну а Изира — она и без Глаз… ой! была очень счастлива… пока… Она ведь никогда не любила и не была знакома с верной подругой любви. Да, да… теперь в ее черном сердце поселилось не менее черное чувство. Ревность — она сжигала ее днем и ночью. Изира ревновала короля ко всем женщинам вообще и к каждой в отдельности. Вскоре быть придворной дамой стало опасно, а особенно хорошенькие девушки из знатных семей часто не доживали до своего первого бала…

Аласаис пришла в ужас от кровожадности этого чудовища в женском обличий и в крайнее удивление от того, что властитель, сердце которого, как она считала, будет наглухо заперто для любви ещё долгие годы — годы страданий для Изиры — вдруг распахнулось навстречу этой злодейке! Еще только истекал год траура, а король уже объявил о свадьбе! Аласаис распушила хвост, ведь, как я говорила, взор ее частенько устремлялся в сторону его владений…