Все семеро полководцев вошли в храм. Три сотни легионеров последовали за своими командирами и рассыпались по внутренним помещениям храмовой цитадели.

Император Нокатотос встретил воинов в том же большом молельном зале, где чуть ранее разговаривал с советником Метоннесом. Скрестив руки на груди, повелитель империи стоял в центре огромного помещения, спокойно глядя на набившихся внутрь солдат.

– Чего ради вы такой толпой оскверняете храм? – мрачно поинтересовался император.

– Думаю, тебе это уже известно, – отозвался один из командиров. – Не зря же советник приходил к тебе.

– Хотите арестовать меня? – все так же мрачно осведомился Нокатотос.

– Именно. Ты больше не император. Народ недоволен тобой.

– И кого же вы решили посадить на трон вместо меня?

– Это решит совет.

– Хватит разговоров, – произнес другой полководец. – Это все равно уже ничего не изменит.

Он кивнул воинам. Четверо солдат шагнули к низложенному императору. Нокатотос вскинул руку, останавливая воинов.

– Вы можете взять под стражу своего императора, – грозно произнес Нокатотос. – Но сможете ли арестовать верховного жреца?

Тут же из боковых входов в зал вбежали несколько десятков храмовых служителей, вооруженных короткими мечами. Несколько жрецов окружили своего владыку. Широкие двустворчатые двери центрального входа захлопнулись за спинами легионеров.

– Что это значит? – настороженно спросил один из командиров.

– Попробуй догадаться, – отозвался Нокатотос.

– Смотрите, – ошеломленно прошептал один из воинов, указав в темноту под сводами зала над головой верховного жреца.

Воины непроизвольно отступили назад, разглядев в сумраке силуэт паука, раскинувшего лапы в стороны.

– Тень, – прошептал кто-то.

– Измена! – рявкнул один из полководцев. – Верховный жрец привел Тень на нашу землю!

– Убить их всех! – приказал другой, указав на священнослужителей.

Клинки с лязгом вылетели из ножен, легионеры бросились вперед. Служители не дрогнули, встретив солдат мечами. Нокатотос криво усмехнулся. Скрестив руки на груди, он принялся читать заклинание, отчетливо произнося странные слова, непонятные для ногарских воинов. Жрецы присоединились к голосу своего духовного главы.