Торговый пост держали два полукровки — отец и сын. Глава семьи, которого звали Инзио, был маленький, до глаз заросший человечек, мрачный и нелюдимый. Наследник по имени Бизо, напротив, вымахал на шесть с лишним локтей, и лицом походил скорее на зингарца, чем на пикта.

Легко орудуя тяжелым каменным топором, Инзио колол дрова в ограде за домом, когда появился Бизо и сообщил, что снизу идет лодка с двумя людьми. Ворча и не выпуская из рук топор, старший направился к берегу. «Возьми лук и ступай на крышу», — бросил он сыну, который поспешил выполнить распоряжение.

Инзио притаился за каменным истуканом, наблюдая за лодкой, которая подходила к берегу. В ней сидели двое: зингарец в костюме почтового чиновника — на носу и смуглый здоровяк, голый по пояс — на веслах. Когда посудина уткнулась в песок, они выбрались на берег и, настороженно осматриваясь, двинулись к дому.

Инзио возник перед ними, словно демон, соткавшийся из воздуха. Прибывшие невольно подались назад, схватившись за оружие. Однако хозяин торгового поста не поднял топор. «Явились», — пробурчал он и косолапо побежал к дому на сваях, сделав пригласительный жест подняться в его жилище.

Когда гости взобрались по крутой лестнице и вошли в единственную комнату необычного дома, их встретил Бизо. Он молча указал на широкую лавку и, усевшись напротив, принялся строгать каменным ножом длинную ветку.

— Кажется, на берегу нас встретил старина Инзио, — сказал человек с бородкой своему спутнику, — он нисколько не изменился за те двадцать с лишним лет, что мы его не видели. Послушай-ка, парень, — обратился он к долговязому, — мы…

— Сантидио и Конан, — проворчал тот, не отрываясь от своего занятия, — велено обождать.

— Какой любезный прием, — съехидничал дон Эсанди, — не удивлюсь, если сейчас нас покормят.

Бизо ничего не ответил.

— Весь в папашу, — сказал Сантидио, — столь же красноречив и услужлив. Что ж, придется коротать время натощак, пока Дестандази не пришлет мохнатого проводника. Мы не могли разговаривать на реке, где ты опасался привлечь пиктов, может быть, сейчас расскажешь, как моей сестре удалось спастись? Готов снова взойти на Танцевальный Помост, если не видел ее мертвой в покоях Мордерми.

Дон Эсанди происходил из древнего и знатного рода, долгое время занимавшего высокое положение при зингарских королях. Взбалмошный Риманендо обвинил его отца в укрытии большей части налога, который тот собирал в своей вотчине, хотя Сантидио уверял, что отец просто отказался увеличить и так непомерные суммы поборов. Как бы то ни было, старший Эсанди назвал короля жадным развратником, лишился головы, а его домашние погибли при весьма загадочных обстоятельствах. Но рождение трех близнецов, брата и двух сестер, — редкий случай для Зингары, где это число издревле почиталось священным, — не позволило избавиться от них так же легко, как от остальных членов семьи Эсанди. Благодаря этому обстоятельству и симпатии народа к отцу, его дети остались живы, лишившись, правда, состояния и всех титулов. Брату и его сестрам-близнецам Сандокадзи и Дестандази пришлось самим искать свое место в жизни. Сантидио и Сандокадзи примкнули к заговорщикам, а Дестандази избрала другой путь: удалившись за Черную реку, она стала жрицей древнего культа Джаббал Сага и жила уединенно, почти не общаясь с внешним миром.