Но когда этот кел вернулся обратно, то вырвал его из рук Чи, вцепился в горло и почти задушил, прежде, чем остальные, с трудом, оторвали его.

После этого Вейни лежал тихо, в полубессознательном состоянии, время от времени теряя сознание. Но эти кел проснулись очень рано, в темноте оседлали лошадей и подвели к камню на краю убежища: у каждого из них было по заводной лошади, но Эрхин среди них не было.

Тогда они подняли его и усадили в седло, а потом сломя голову поскакали по узкому проходу, по которому приехали сюда.

Когда пришел день, он пересчитал их. Все шесть, они гнали коней и постоянно пересаживались с одного на другого.

Но вот один из умер, когда менял лошадь. Это тот самый, подумал Вейни, тот самый, который бил меня. Он оцепенело глядел на кел-лорда, который еще шевелился почти под копытами лошади, с черной дырой во лбу и удивленным выражением на лице. Он даже не обрадовался этому, только поднял глаза на низкие холмы и почувствовал, что госпожа, невидимая, в это мгновение смотрит на него.

— Проклятый камень, — громко сказал один из кел под шушуканье остальных. — Она может видеть его.

— Тогда заверни эту штуку во что-нибудь, — сказал Чи, и один из них подошел ближе, стащил Вейни с лошади, остальные перевязали камень лентами и повесили ему под броню, прямо на голую шею.

Сила ворот полилась прямо в тело, и он почувствовал себя намного хуже.

Но стало еще хуже, когда, после долгого подъема, они поднялись на гребень и перед ними открылась широкая скругленная равнина: в слабом утреннем свете казалось, что вдали, высоко над ней, в воздухе висят мрачные скалы.

Мир закружился вокруг него, в одном безумном хороводе слились голубое небо, золотая даль и желтые скалы. Лошадь двинулась опять, зрение прояснилось, но все равно он был еще далеко от остановившегося мира — стало меньше боли, но больше тревоги, чувство ворот ползло по нему, забираясь в нервы и заставляя подняться каждый волосок на теле.

Там, подумал он, поднимая голову к высоким скалам. Врата Манта, они там, наверху.

Без всяких вопросов он знал, что недалеко находится огромная сила и чувствовал себя маленьким прудом рядом с океаном: когда в океане бушует шторм, он поглощает все жизни, находящиеся рядом с ним.

Камень, висевший у него на шее, хотел выпить жизнь, его жизнь, жизнь любого создания, и ничто не могло наполнить его до конца.

Мой Бог, подумал Вейни, если они поднесут эту вещь еще ближе к его телу, если они поднесут ее к сердцу—

Он скакал, сам не зная как. И время от времени слышал из голоса, спорящие между собой. — Ты можешь чувствовать эту вещь, — сказал один из них, и Вейни точно знал, что они имеют в виду: кел чувствовали ее, она била по их нервам и заставляла лошадей дрожать и боязливо дергаться.