Берри наконец заговорила:

— Конечно, если ты не околдован, трудно понять, почему ты раньше не мог сбежать. По мне так человек, который хочет бежать, а о деньгах не заботится, мог уплыть ночью на плавнике — на это целое лето было. Добрался бы за день до первого лагеря или поселка за Запястьем и позвал на помощь, хотя бы сообщил, что у Локтя творятся черные дела. Все это можно было сделать давным-давно — если ты не был околдован. Так что тут верно — ты уж выбери, Элдер.

Элдер открыл и закрыл рот. Наконец он принял решение.

— Этот Страж Озера… Он всего меня заколдовал. Я теперь и ясно думать не могу.

— Тогда мне опасно развязывать тебя, а? — сказала Берри, поднимаясь на ноги. — Пойдем, Фаун. Тут не удастся уснуть. Пойдем на крышу. Там и воздух чище.

— Верно, — откликнулась Фаун и следом за Берри через люк выбралась в холодную тьму.

Ночное небо было ясным и покрытым звездами. Над восточным берегом реки вставал месяц. Берри и Фаун уселись на крыше, скрестив ноги, и стали вглядываться в черную массу утеса; только несколько тусклых огоньков виднелись в окнах судов. Ручей, впадавший в Грейс, громко журчал. Крика и шума битвы слышно не было, да Фаун и не ожидала их услышать: от пещеры разбойников их отделяли три мили.

— Элдер всю свою жизнь там, в Клиркрике, был хорошим человеком, — наконец заговорила Берри.

Фаун ничего ей не ответила.

— Река и в самом деле уничтожила его.

— Может быть, он просто никогда не встречался с настолько сильным искушением, — предположила Фаун и после паузы добавила: — Да не выпадет мне такой судьбы.

— Ага, — выдохнула Берри. Морозную ночь не оживляли песни насекомых. Пар от дыхания серебрился легкими облачками в лунном свете. — Так околдован Элдер или нет? — наконец снова заговорила Берри. — Даг ничего не говорил?

Фаун сглотнула. Вряд ли будет более удобное время и место, чтобы открыть Берри правду.

— Он сказал — нет.

Берри сделала глубокий вдох.

— Я вроде как поняла, что дело нечисто. Иначе Даг отпустил бы его вместе со Скинком. — Она горько усмехнулась. — Уж и не знаю, что хуже. Плохо и так, и этак.

— Верно, — согласилась Фаун.

— И выхода я не вижу.

— Верно, — согласилась Фаун.

Они долго молча сидели на крыше, дожидаясь проблеска света или слова, но так и ушли, не дождавшись.