— Зарядить нож можно по-разному. Мой отец несколько лет назад вонзил нож себе в сердце, когда тяжело заболел. Моя первая жена бросилась на нож, когда умирала от ран, полученных в сражении далеко на севере. У Ремо был клинок, ради которого его престарелая родственница пожертвовала последними драгоценными месяцами жизни. — Краем глаза Даг увидел, как поморщился молодой дозорный. — Ей в этом пришлось помочь ее собственной дочери. Мне приходилось видеть, как дозорные помогали друг другу. Как вы понимаете, обычно разделяющий нож не становится инструментом казни. — Или как наглядное пособие для просвещения толпы крестьян, должен был признать Даг. — Так или иначе то, что предстоит, не видел ни один фермер… так что смотрите внимательно! — Последние слова Даг произнес своим командирским голосом. Люди вздрогнули и выпрямились.

— Ты знаешь, что ты — проклятый безумец? — пробормотал Крейн. Он, насколько мог, отвернул лицо от толпы, пытаясь спрятаться от любопытных взглядов.

— У меня есть свои причины, — тихо ответил ему Даг. — Когда-то, возможно, прежде чем ты разрушил себя, ты и сумел бы их понять.

— Меня они изгнали. Будь у них хоть капля разума, тебя они сожгли бы живьем.

Не обращая на него внимания, Даг снова сел на одеяло и сказал:

— Распахни его рубашку, Искорка.

Ловкие пальцы Фаун расстегнули пуговицы и развели полы рубашки, обнажив грудь Крейна. Даг подумал, не понадобится ли Ремо эта его запасная рубашка… Он посмотрел в серебряные глаза Крейна и получил в ответ мрачную гримасу.

— Готов? Ты даешь согласие? — Из всех требований, связанных с разделяющим ножом, это было самым обязательным.

— Если хочешь получить мое проклятие, — прорычал Крейн, — то получи.

— Этого я ожидал.

— А если мое проклятие — все равно что благословение, не сойдет ли мое благословение за проклятие? Получи и то, и другое. Разбирайся сам. С меня хватит. — Он повернул лицо в сторону переливающейся на солнце реки. — Дай мне уйти из этого безнадежного мира. — После паузы он добавил: — И не позволь своей руке дрогнуть.

Такого согласия было достаточно.

Даг направил острие ножа под ребра Крейна, помедлив секунду только для того, чтобы объяснить Фаун, как определить правильный угол и с какой силой ударить, чтобы пронзить сердце, но не сломать клинок преждевременно. Лицо Фаун было бледным, но глаза смотрели внимательно. Она кивнула, показывая, что все поняла.

Даг нащупал своей призрачной рукой сердце Крейна, сжал рукоять и одним резким движением загнал клинок на полную длину.