— Ты всего лишь кредитная карточка. — Сказав это, он смягчился. — Извини. Не нужно было так говорить. Ты очень молода, я старше тебя и должен заботиться о тебе.

Сит была на грани отчаяния.

— Но это же хорошо, что у меня столько денег!

— Я не товар, который можно купить.

Он работает в магазине и посылает деньги домой, семье, лишенной отца. И этот человек говорит, что он не продается!

Маленькое сердце Сит было плохо приспособлено для чувств, но голова соображала отменно. Она прекрасно понимала, что это дело деликатное: все равно что сорвать цветок и не испортить соцветие.

— Давай… Давай просто сходим в кино.

В конце концов, она была красивой и воспитанной; она знала, что глаза у нее большие и округлые. Ее маленькое сердце наполнилось болью.

На этот раз они посмотрели «Тум Теав», римейк старого фильма, снятого в шестидесятых. Если фильмы были не кошмарами про привидений, его создатели старались сохранить камбоджийское настоящее. И когда, думала Сит, они снимут кино о будущем Камбоджи? В основе «Тум Теав» лежала классическая история любви молодого монаха к девушке из богатой семьи. Мать девушки противилась их связи, и в конце влюбленные совершили самоубийство, чем навлекли проклятие на свою деревню. Весь фильм Сит просидела с каменным лицом. Я не стану героиней, умирающей в конце мелодрамы.

Дара снова предложил подвезти ее домой, тогда-то Сит и узнала, что у него «хонда дрим». Он с гордостью показал ей сверкающий мотоцикл молодых людей, не боящихся скорости. Сит почувствовала себя загнанной в угол. Один раз она уже пыталась купить его. Предлагать ему снова ехать в ее машине означало подвергнуть его новому унижению.

Поэтому она нарушила правило номер семь.

Дара закинул сумку за спину, когда они с ревом проносились по полночному бульвару Монивонг мимо бездомных, проституток и уставших поваров, бредущих домой после работы. Начался дождь.

Сит понравилось. Даже очень. Бьющий в лицо холодный ветер, еще более холодные капельки дождя на ресницах.

Она вспомнила себя пятилетней, как в сезон дождей она ходила в лес и танцевала. Она обвила руками талию Дары, чтобы не упасть с мотоцикла, и вдруг обнаружила, что прижимается щекой к его спине. Она захихикала от страха, но испугалась она не дождя, а своих чувств.

Он довез ее до самого дома. Внутри было темно, только на принтере горела зеленая лампочка. В лотке оказались две новые фотографии. Одна — ребенка, мальчика, держащего школьную грамоту, другая — пожилого мужчины с умными глазами, ироничной улыбкой и горькими складками возле рта. Смотрели они прямо на нее.