— Привыкать? Я — пленник?

Кеодан расхохотался.

— Вам негде жить, верно? Посмотрите вокруг — такого огромного и древнего замка нет даже у меня! Поселитесь здесь, сделайте Железную башню своим домом, и она благодарно поделится с вами историей, властью, страхом. Станьте ее частью, и вы будете внушать ужас не меньший, чем каменные стены. Как вам мое предложение?

— Приказ, вы хотели сказать?

— Нет, на сей раз я не приказываю, мэтр. Если вам настолько противна здешняя вонь, можете отправляться в Магистрат и быть писарем до конца своих дней или до следующей войны, куда вас призовут и где вы бездарно подохнете. Итак?

— Я остаюсь, — решил Эверон.

— Иного я и не ждал. Вы вольны переделать тюрьму так, как сочтете нужным, но сметы расходов подписываю я лично, и если вы захотите установить в своих покоях мраморные бассейны с тиверским вином или золотые канделябры, я буду против.

— Мне не нужна подобная ерунда, но денег потребуется немало. Где можно достать планы здания?

— У мэтра Хельми. Вытрясите из него все, что вам нужно, а затем пните обратно в Магистрат. Он будет благодарен вам до самой смерти.

Так у Железной башни появился новый хозяин.

Правосудие палача

Правосудие палача

«Эверон, что с вами? Что?!» — в памяти почему-то ожил второй по счету приступ загадочной болезни. Он случился в Магистрате, прямо в кабинете Кеодана. Первый разбудил Эверона ночью и заставил кататься по кровати и выть. Боль разрывала голову изнутри, словно вспышка чужой магии, пока не прошла внезапно, как и накатила, оставив после себя болезненную слабость. И вот, снова. Эверон упал со стула, оборвав себя на полуслове, и увидел на лице Магистра брезгливую растерянность. Вызвали лекаря, который озадаченно развел руками и выписал успокоительные травы. Кеодан презрительно посоветовал больше спать и меньше работать, но Эверон был уверен, что дело не в переутомлении. Началась пытка, длившаяся восемь лет…

«Я так и не написал отцу. Сначала злился на него, а потом не смог оправдать свое молчание», — подумал Эверон, приходя в сознание. Он лежал связанный, а поодаль Алиссен сидела на коленях у незнакомого парня и выговаривала:

— Ты где трогаешь?! Я сказала — проверь ребра, а ты мне грудь тискаешь и не краснеешь!

— А ты думаешь, у тебя под титьками нет костей? Не нравится, как я руками смотрю? Скидывай платье совсем, посмотрю глазами!

— Еще чего не хватало!

— А то я тебя нагишом не видел!

— Целиком не видел!

— Ага, от стыда отворачивался. Целы твои кости, иначе вопила бы по-другому. А вот рана некрасиво заживет.