– Это был Колин Хатри, верно? – спросила Алекс. – Из «Свитка и ключа».

– Ага. Он… – Ланс откинулся на стуле. Показная бравада его покинула. Он смотрел на стену так, словно ожидал найти на ней ответ. Время шло, но Алекс и Тернер продолжали молчать. – Я не знал, во что мы впутались.

– Расскажите, – сказал Тернер. – Расскажите, как это началось.

– Тара вечно пропадала в теплицах, – сбивчиво сказал Ланс. – Возвращалась поздно, смешивала всякое дерьмо допоздна, смешивала грибы я не знаю, с чем. У нее было это маленькое желтое блюдо, которое дал ей Колин. Она называла его своим ведьминским котлом. Колин жить не мог без таблеток, которые она делала. Все время возвращался, чтобы взять еще.

– Таблеток? – переспросил Тернер. – Я думал, речь о грибах.

– Тара дистиллировала это дерьмо. Это была не кислота. Не знаю, что это было, – Ланс потер здоровой ладонью другую руку, и Алекс заметила, что кожа у него в мурашках. – Мы хотели знать, для чего его использует Колин, но он был реально скрытным на этот счет. Так что Тара сказала, типа: «Ну тогда я не буду больше для вас, ребята, готовить», – Ланс протянул руки, словно умоляя о чем-то Алекс. – Я ей говорил. Я ей говорил, чтобы она забила на эту тему и просто продолжала брать у Колина бабки.

– Но этого было недостаточно, – сказала Алекс. Скорей умру, чем в верности твоей засомневаюсь. Тара почувствовала, что на кону что-то серьезное, и захотела свою долю. – И что было дальше?

– Колин уступил, – Алекс не могла определить, чего в его голосе больше – хвастовства или сожаления. – Как-то на выходных он и его приятели пришли за нами в квартиру. Мы все съели таблетки, которые сделала Тара, а потом они завязали нам глаза и привели нас в это здание, в эту комнату. Она была реально нарядной, с этими ширмами, а на них, типа, еврейские звезды, а крыша открытая, так что видно небо.

Алекс была в той комнате в ночь неудавшегося ритуала Замочников, когда они пытались попасть в Будапешт. Может, они все это инсценировали, зная, что без таблеток Тары ничего не выйдет?

– Мы встаем вокруг этого круглого стола, и они давай скандировать типа, не знаю, по-арабски, и стол просто… открывается.

– Как проход? – спросил Тернер.

Ланс покачал головой.

– Нет-нет. Вы не поняли: дна не было. Внизу была ночь – какая-то другая ночь, – а сверху тоже ночь, только наша. Везде были звезды, – в его голосе был искренний трепет. – Мы прошли через него и оказались на вершине горы. Видно было на много миль вокруг. Погода была такая ясная, что видно было изгиб горизонта. Невероятно. Но на следующий день мне было пипец как хреново. И, господи, как от нас воняло. Запах не смывался несколько дней, – Ланс вздохнул и сказал: – Ну, наверное, с тех пор так и пошло. Колин и вся эта тусовка хотели, чтобы Тара готовила для них это дерьмо. Мы хотели продолжать кайфовать. Тара хотела увидеть мир. Я просто хотел пострадать фигней. Мы были на Амазонке, в Марокко, в этих горячих бассейнах в Исландии. Мы были в Новом Орлеане на Новый год. Это было как в самой крутой видеоигре, – Ланс хихикнул. – Колин не мог сообразить, как Тара смешивает это дерьмо. Он вел себя так, как будто его это смешит, но я видел, что его это бесит.