Мерси помахала, и в поле зрения появилась еще одна фигура, одетая в пурпурное вязаное пальто и блестящий шарф цвета тутовой ягоды.

Алекс прислонилась головой к перекладине окна.

– Черт.

Она надела свитер Дома Леты поверх грязной майки и босиком захромала вниз по лестнице. Потом она сделала глубокий вдох и распахнула дверь.

– Деточка! – воскликнула ее мама и бросилась к ней.

Алекс прищурилась от весеннего солнца и постаралась не отшатнуться.

– Привет, мам. Не обнимай…

Слишком поздно. Мать стиснула ее в объятиях, и Алекс зашипела от боли.

– Что случилось? – отстранившись, спросила Мира.

– Просто поправляюсь после ранения, – сказала Алекс.

Мира отбросила волосы с ее лица и обхватила его ладонями. Глаза ее наполнились слезами.

– О, детка. О, моя маленькая звездочка. Я боялась, что это может случиться.

– Мам, я не употребляю. Клянусь. Я просто очень-очень заболела.

На лице Миры отражалось недоверие. Не считая этого, выглядела она хорошо – лучше, чем в последние годы. В ее светлых волосах были свежевыкрашенные перья, кожа сияла. Казалось, она поправилась. «Это из-за меня, – с болью осознала Алекс. – Все эти годы, когда она казалась усталой и слишком старой для своего возраста, она волновалась за меня». Но потом ее дочь стала художницей и уехала в Йель. Волшебство.

Алекс заметила, что Мерси мнется у стены переулка. Стукачка.

– Давайте же, – сказала Алекс, – заходите.

Впуская в «Конуру» чужаков, она нарушала правила Дома Леты, но, если Колин Хатри может показывать Лансу Грессангу, как перенестись в Исландию с помощью портала, то и она может пригласить свою мать и соседку на чай.