Трипп вздрогнул.
– Черт, кажется, у меня грипп начинается.
– Отдохни, – сказала Алекс. – Сейчас ходит какой-то вирус.
Алекс быстро пошла по Элм на Оранж. Ей не терпелось попасть под защиту охранных заклинаний. Она поднялась по трем ступеням крыльца в Il Bastone, и, как только она открыла дверь и переступила порог, ее охватило чувство облегчения. Норс парил посреди улицы. Она захлопнула дверь и увидела в окно, как порыв воздуха сдул его назад – словно выдохнул весь дом. Алекс прислонилась лбом к закрытой двери.
– Спасибо, – пробормотала она.
Но что помешает ему насильно вселиться в нее в следующий раз? Придется ли ей вернуться в пограничную область, чтобы разорвать их связь? Она была на это готова. Она отдастся на милость Саломы Нилс, чтобы ее снова впустили в «Волчью морду». Она бы позволила Доуз утопить ее тысячу раз.
Алекс развернулась, прижавшись спиной к двери. Дом казался безопасной гаванью. Сквозь уцелевшее витражное окно в фойе проникал дневной свет. Другое окно было заколочено. Осколки разбитого стекла по-прежнему лежали в глубокой тени. Там, где Доуз ударилась головой, на старых обоях была кровь. Никто не попытался ее отмыть.
Алекс посмотрела сквозь арку в гостиную, почти ожидая увидеть там Доуз. Но в комнате не было ни ее, ни ее папок и индексных карточек. Дом казался пустым, истерзанным и раненым. У Алекс заныло сердце. Ей так и не пришлось вернуться в Граунд-Зиро. И она никогда не любила Граунд-Зиро. Она с радостью с ним рассталась, стараясь забыть о кошмарах, которые там с ней случились.
Но, возможно, старый, приветливый, тихий Il Bastone, обитый теплым деревом, она успела полюбить.
Она отошла от двери и достала из кладовой совок и метлу. На то, чтобы подмести осколки стекла, у нее ушло немало времени. Она собрала все в целлофановый мешок и завязала его кусочком скотча. Она не знала, нужно ли их выбрасывать. Возможно, они могли бы положить осколки в горн вместе с козьим молоком и восстановить витраж.
Только войдя в маленький туалет, чтобы помыть руки, она поняла, что у нее все лицо в засохшей крови. Неудивительно, что Трипп спросил, все ли у нее в порядке. Она смыла кровь, глядя, как вода кружится в раковине и исчезает.
В холодильнике нашелся еще не испортившийся хлеб и сыр. Она заставила себя пообедать, хотя никакого голода не испытывала. Потом она поднялась в библиотеку.
Доуз на ее сообщение так и не ответила. Скорее всего, она вообще не смотрела на телефон. Она тоже залегла на дно. Алекс ее не винил, но это значило, что ей придется найти способ разорвать связь с Женихом самостоятельно.