Кирилл хитро улыбнулся.

– Ириш, смотри. Квартира эта принадлежит Светлане Сигизмундовне. И мы с ней посоветовались… держи.

Ирина взяла бумагу.

– Не поняла?

– Без тебя это не оформить. Договор ренты.

– Какой договор?

Светлана Сигизмундовна опустила глаза. Потом вздохнула, подняла голову и поглядела в глаза Ирине.

– Ирочка, вы не обижайтесь. Так уж вышло, детей Бог не дал, родственников нет… одинокая я. А если вы согласитесь, меня хоть будет кому похоронить. Я вас не обременю, вы не думайте. Просто будем жить рядом, если вы захотите. Эти две комнаты в действительности ваши, а со мной Кирюша поговорил, я и согласилась. Вам же тяжело будет одной. А так и я о вас позабочусь, и вы обо мне…

Ирина молчала.

Легко ли соглашаться на такое?

А с другой стороны, права Светлана Сигизмундовна – одной не выжить. Никому.

Помните сказку про веник? Который нельзя сломать, можно только прутья поодиночке? И ей тяжело будет в общежитии. А если она замуж выйти решит? Если дети появятся?

Это Ирина и озвучила вслух.

– Тогда им тем более будет нужна бабушка, – махнула рукой пожилая женщина. – Вы ведь работать будете, правильно? А дети и болеют, и в тот же садик их надо отвести – забрать, и продукты купить, и что-то приготовить…

– Светлана Сигизмундовна, вы ведь меня совсем не знаете!

– Главное уже знаю, – пожилая женщина смотрела спокойно и твердо. – Ты – человек порядочный. А кто где родился, кто где учился… разве это важно? Может и с шестью высшими образованиями сволочь быть, и без образования человек хороший. И у английского короля подонок родится, и у африканского бедняка – герой. Всякое бывает, а главное быть просто человеком.

Ирина медленно опустила голову.

Да.

Вот в ее семье – как? Когда она даже не дочь, так, проходная единица, а Викочка любимое и ясное солнышко?

Ну да бог с ними, с ее бывшей семьей. Она их отпустила и зла не держит, просто не существуют для нее больше такие люди. Не нужны они ей. И она им не нужна, и нужна никогда не будет.