Я ненавидела этот запах.
Я ненавидела этот запах.
— Перри, — сказал он, и это точно был голос Декса. — Я думал, что больше тебя не увижу.
— Перри, — сказал он, и это точно был голос Декса. — Я думал, что больше тебя не увижу.
— И не увидишь, — ответила я.
— И не увидишь, — ответила я.
Я подняла руки, прижала их к его холодному лицу и быстрым движением сломала его шею с треском, разнесшимся по тихому лесу.
Я подняла руки, прижала их к его холодному лицу и быстрым движением сломала его шею с треском, разнесшимся по тихому лесу.
Декс рухнул на землю и не двигался.
Декс рухнул на землю и не двигался.
Мертвый.
Мертвый.
Я улыбнулась и пошла прочь.
Я улыбнулась и пошла прочь.
* * *
Я содрогнулась, чуть не разлив кофе. Не кофе, а горячий, без пенки, тройной, с золотой пылью и магией прекрасный капучино.
Я быстро посмотрела на Ларри, он нетерпеливо ждал свой кофе в бумажном стаканчике. Он крепко сжимал губы, его глаза так пристально смотрели на баристу, что нельзя было не поежиться.
Я взяла себя в руки — последний раз я позволяла себе думать о пугающих снах на работе — и вручила ему кофе с улыбкой.
— Хорошего дня! — воскликнула я. Зараза.