За рулем был всё тот же Николай, но Федор Георгиевич всё равно закрыл нас заглушающим куполом и начал разговор о Томилиных, которые, вроде как, по его же собственным словам, не представляют для меня никакой опасности.

Я добрых полчаса слушал витиеватый монолог Громова-младшего о переговорах с главой, ставшего вдруг враждебным, и очень оперативно раздолбанного рода, и никак не мог понять, к чему ведет мой собеседник… пока он в третий раз не сказал что-то вроде: «…это они, аккурат, после смерти твоих родителей поднялись… да тут еще, и Роман вернулся с контрактами от батюшкиного завода в зубах»…

— Дядя Федор, если ты сейчас пытаешься навести на мысль, что мне неплохо бы присмотреться к причинам столь стремительно выросшего благосостояния Томилиных, и совпадения начала его роста со смертью моих родителей, то мне лучше прямо сейчас покинуть машину… пока ты лишнего не сказал… а я, соответственно, не сделал лишних выводов и глупых поступков, — тихо проговорил я. Ну уж очень было похоже, что наследник рода пытается сделать из меня мстителя, причем абсолютно конкретным людям.

— Не скажу, Кирилла. Теперь, точно не скажу, — Громов напряженно наблюдавший за мной, вдруг облегченно улыбнулся и, убрав купол, окликнул Николая. — Коля, дуй на Трёхпрудный.

Знакомое здание государственной боевой школы, в которой я получил свой статус мастера эфира, ничуть не изменилось за прошедшее время. Разве что народу в нем стало заметно больше… если судить по той кутерьме, что творилась у входа.

— Хм. И зачем мы сюда приехали? — поинтересовался я.

— Чтобы обезопасить одного беспечного гранда эфира, и он не повторил судьбы отца и деда, — нахмурившись, высказался Громов-младший.

— А подробнее? — я поерзал на сиденье, всем своим видом демонстрируя, что не сдвинусь с места, пока не узнаю все детали…

— Эх… — Федор Георгиевич растрепал шевелюру и вздохнул. — Знаешь, со всей этой возней с Томилиными, мне пришлось изрядно закопаться в историю… Не такую дальнюю, не думай, я не собираюсь грузить тебя байками о подвигах предков. Собственно, я сам был свидетелем тех событий, но… тогда не видел всей картины. А тут вот, начал разбираться и… в общем, сложно там всё и некрасиво.

— Дядя Федор, а если без экивоков? — вздохнул я.

— Если без экивоков, то имеются у меня серьезные подозрения, что смерть твоих родителей и деда по матери была отнюдь не случайной, — резко ответил он. — И подтвердить эти подозрения, или опровергнуть их, могут только здесь.

— Так… Федор Георгиевич, я сейчас материться начну, — честно предупредил я.