Сдернув наконец шлем, она бросила его в сторону.

Пистолет выстрелил.

Что-то проскакало по воде справа от нее, словно ребенок бросил плоский камешек через озеро.

Ноги Вик коснулись досок причала. Причал качался и хлопал под ней. Она сделала тройной прыжок и нырнула в воду.

Она ударилась о поверхность — снова вспоминала о пуле, рассекающей туман, — а потом оказалась в озере, под водой.

Она погрузилась почти до самого дна, где мир была темным и медленным.

Вик казалось, что она всего несколько мгновений назад была в тускло-зеленом затонувшем мире озера, что она возвращается в тихое и спокойное бессознательное состояние.

Женщина плыла через холодную неподвижность.

В озеро ударила пуля, слева от нее, менее чем в полуфуте, пробивая туннель в воде, ввинчиваясь в темноту, быстро теряя скорость. Вик отпрянула и вслепую замолотила руками, как будто от пули можно было отмахнуться. Ее рука сжала что-то горячее. Она раскрыла ладонь, уставилась на то, что походило на свинцовое грузило на леске. Потревоженные течения скатили эту штуку с ее руки, и та погрузилось в озеро, и только после того, как она исчезла, Вик поняла, что схватила пулю.

Она перевернулась, сделав ногами ножницы, и глядела теперь вверх, потому что легкие начинали болеть. Она видела поверхность озера, яркое серебряное полотнище высоко над ее головой. Плот был в десяти-пятнадцати футах.

Вик поднималась сквозь воду.

Ее грудь была пульсирующим хранилищем, наполненным огнем.

Она била и била ногами. Затем она оказалась под ним, под черным прямоугольником плота.

Она когтила воду, спеша к поверхности. Она думала об отце, о той взрывчатке, с помощью которой он взрывал скалы, о скользких белых пластиковых пакетах с АНФО. Ее грудь была набита смесью АНФО, готовой взорваться.

Ее голова вырвалась из воды, и она задохнулась, наполняя легкие воздухом.

Вик была в глубокой тени, под досками плота, между рядами ржавеющих железных бочек. Здесь пахло креозотом и гнилью.

Вик изо всех сил старалась дышать тихо. Каждый выдох отдавался эхом в маленьком, низком пространстве.

— Я знаю, где ты! — крикнул Человек в Противогазе. — Тебе от меня не скрыться!

Голос у него был писклявым, срывающимся, детским. Он был ребенком, поняла тогда Вик. Ему могло быть тридцать, сорок или пятьдесят, но он все равно был всего лишь одним из детей, отравленных Мэнксом.

И он, да, вероятно, знал, где она.