— Еще бы, — сказал Бинг у нее за спиной, и голос у него был приглушен, как будто он зажал нос платком.

Тогда она узнала его голос. Он был приглушен и в прошлый раз, когда она его слышала.

Вик повернулась на каблуках, уже зная, что увидит. На Бинге опять был старомодный противогаз времен Второй мировой войны. В правой руке он по-прежнему держал садовые ножницы.

— Ты в Доме Сна, — сказал он. — Конец тебе, сука.

И он ударил ее в лицо садовыми ножницами и разбил ей нос.

* * *

Вик сделала три спотыкающихся шажка назад и ударилась пятками о порог. Единственная открытая дверь вела в подвал. У нее было время вспомнить об этом, прежде чем произошло дальнейшее. Ноги у нее подкосились, и она упала прямо назад, словно чтобы сесть, вот только стула позади нее не было. Не было там и пола. Она упала и продолжала падать.

«Будет больно», — подумала она. Тревоги в этой мысли не было — просто констатация факта.

Она испытала краткое чувство невесомости, когда все внутри сделалось эластичным и странным. В ушах свистел ветер. Она мельком увидела голую лампочку над головой и фанерные щиты между незакрытыми балками.

Вик ударилась о ступеньку, сначала задом, с костяным хрустом, и беспорядочно закувыркалась, словно брошенная кем-то подушка. Ей представилось, как ее отец выщелкивает сигарету из окна движущегося автомобиля и как та ударяется об асфальт, рассыпая искры.

О следующую ступеньку она ударилась правым плечом, и ее бросило дальше. Левое колено во что-то врезалось. Левой щекой она ударилась обо что-то еще — казалось, ей попали ботинком в лицо.

Вик думала, что, достигнув подножия лестницы, она разобьется, как ваза. Вместо этого она приземлилась на мягкий комковатый курган из чего-то, что было завернуто в пластик. Она врезалась в него сначала лицом, но нижняя часть ее тела продолжала двигаться, ноги безумно крутились в воздухе. «Смотри, мам, я делаю стойку на руках!» — вспомнила Вик, как кричала однажды Четвертого июля, глядя на мир, где небо стало травой, а земля стала звездами. Она наконец с глухим ударом остановилась, лежа на спине на покрытой пластиковой пленкой массе, и лестница теперь была позади нее.

Вик уставилась вверх, на крутую лестницу, видя ее вверх тормашками. Она не чувствовала своей правой руки. В левом колене присутствовало давление, по ее мнению, грозившее вскоре обернуться мучительной болью.

Человек в Противогазе спустился по ступенькам с зеленым металлическим баллоном, держа его одной рукой за вентиль. Садовые ножницы он бросил. Ужасно было, как противогаз забрал у него лицо, заменив рот гротескным, чужеродным выступом, а глаза — пустыми пластиковыми окошечками. Часть ее хотела кричать, но она была слишком ошеломлена, чтобы производить какие-либо звуки.