Проведя рукой по холодному, сырому бетону, Вик обнаружила, что это правда.
Мэгги поддерживала ее, пока они осторожно пробирались через обломки. Вик задела ногой кучу ржавых банок из-под пива. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что стены изукрашены граффити, обычным ассортиментом из шестифутовых пенисов и сисек с пропорциями суповых тарелок. Но было еще и огромное воззвание, написанное красной краской с потеками:
ПЫЖАЛУСТА НЕ ШУМИТИ В БЛЯОТЕКЕ ЛЮДИ ПЫТАЮТЦА УЛИТЕТЬ!
— Мне очень жаль, Мэгги, — сказала Вик. — Ты, я знаю, очень любила эту библиотеку. Кто-нибудь хоть как-то помогает? Книги перевезли на новое место?
— Еще бы, — сказала Мэгги.
— Неподалеку?
— Довольно б-б-близко. Городская свалка находится всего в м-м-мм-миле вниз по реке.
— Неужели никто ничего не может сделать для этого старинного здания? — сказала Вик. — Сколько ему? Сто лет? Оно
— Здесь ты права, — сказала Мэгги, и какое-то время в ее голосе не слышалось ни малейших следов заикания. — Это история, детка.
Вик мельком увидела во мраке выражение ее лица. Это была правда: боль действительно помогала Мэгги избавляться от заикания.
* * *
Кабинет Мэгги Ли позади аквариума оставался на месте… если можно так выразиться. Аквариум был пуст, грязные фишки «Эрудита» валялись кучей на дне, мутные стеклянные стенки открывали вид на то, что когда-то было детской библиотекой. На месте оставался и стол Мэгги, серый с красноватым оттенком, хотя его поверхность была изрезана и поцарапана, а на одном из его боков кто-то изобразил аэрозольной краской зияющую красную вульву. Незажженная свеча склонялась над лужицей фиолетового воска. Пресс-папье Мэгги — пистолет Чехова, и Вик, да, теперь поняла эту шутку — удерживало ту страницу, до которой она дошла в книге в твердом переплете, которую сейчас читала, — это были «Вымыслы» Борхеса. Имелся твидовый диван, которого Вик не помнила. Он был куплен на дворовой распродаже, кое-какие прорези в нем были заклеены липкой лентой, а кое-какие дыры не залатаны вовсе, но он, по крайней мере, не был влажным, не вонял плесенью.
— Что случилось с твоим кои? — спросила Вик.
— Точно не знаю. Думаю, кто-нибудь его с-с-съел, — сказала Мэгги. — Надеюсь, он с-с-составил кому-то хорошую трапезу. Никто не долж-ж-жен голодать.
На полу валялись шприцы и резиновые трубки. Вик постаралась не наступить на какую-нибудь иголку, пока шла к дивану и опускалась на него.
— Это не м-м-м-мое, — сказала Мэгги, кивая на шприцы, и прошла к метле, стоявшей в углу, где когда-то была вешалка для шляп. Метла теперь сама раздвоилась вверху, как вешалка для шляп, и на ней висела грязная старая федора Мэгги. — Я не кололась с-с-с-с прошлого года. С-с-с-слишком