— Никто не говорил, что-то будет так просто… — медленно произнесла она. — Однако, прийти на верную смерть, могут только идиоты. Хоть повеселимся…

И все вампиры выпустили клыки, отбивая очередную атаку оборотней.

***

Кэролайн услышала довольно громкий женский крик и попыталась открыть глаза, но веки ее словно были налиты свинцом. Казалось, каждый вздох, каждое движение давалось ей с трудом. Когда блондинка наконец открыла глаза, взгляд ее был мутным и перед глазами все расплывалось, но даже сквозь туман, она смогла увидеть рыжие волосы, мелькавшие туда-сюда. Судя по свету за окнами, сейчас уже было утро.

— Что ты со мной сделала? — еле смогла выговорить она и в помещении вновь раздался громкий женский крик. Смутно, Кэролайн осознала, что кричит Хейли.

Девушка вновь попыталась встать, однако кто-то с силой толкнул ее в плечо и блондинка облокотилась спиной о стену, тяжело выдыхая.

— Это всего-лишь легкое заклятье. — отозвалась Женевьева. — Правда, как видишь, действует оно «на ура». Туман в голове, слабость не дают тебе и с места сдвинуться. Так что, думаю, что ты обезврежена.

— И зачем ты это делаешь? — пробормотала блондинка.

— О, все очень просто. — вновь произнесла ведьма. — Ребенка мы принесем в жертву, как того требуют от меня предки, а что же до тебя… — ведьма присела на корточки около Кэролайн и чуть понизила голос. — Когда предки сделают меня регентом Нового Орлеана, мне понадобится сила одной из сильнейших ведьм мира, чтобы подчинить себе силу всех ведьм мира. Придется убить тебя. Прости, милая, но жизнь такова. — встав на ноги, ведьма повысила голос. — Начинаем!

Раздались чьи-то торопливые шаги, а затем, и мужской голос.

— Они нашли нас. — сказал молодой парень-оборотень.

— Отлично. — ухмыльнулась Женевьева. — Как раз во время.

Кэролайн резко разрывает веревки, не позволяющие ей освободить руки и не без усилий вскакивает па ноги, буквально кидаясь на стоящую рядом ведьму, однако, на нее направляют магию, заставляя встать на колени, от боли в голове. Двери в неизвестное помещение распахиваются и на мгновение, блондинка узнает появившегося на входе. Это был Клаус и в глазах его горела дикая злость и желание разорвать на части все и всех.

Не успевает он сделать и нескольких шагов, как его буквально пригвоздили к стене, с помощью магии. Раздается последний, громкий вскрик, а затем, по помещению разносится плачь ребенка. Женевьева отходит в сторону, жестом указывая на блондинку. Не говоря ни слова, она забирает ребенка на руки.

— У тебя прекрасная дочь, Клаус. — произносит она серьезно.