И, словно в подтверждение моих слов, телефон Германа зазвонил.

– Мама, – констатировал он.

– Оставайся ночевать? – быстро сказала я. – Мои приедут только завтра.

Герман словно ждал приглашения: он кивнул и взял трубку.

– Мам, я останусь сегодня у друга. Пожалуйста! А завтра к папе тогда утром зайду, отсюда ближе. – Отключаясь, он сообщил мне: – Мама дала добро.

– Ты общаешься с папой? После всего, что он сделал?

Ещё тогда, в нашу случайную встречу, мне показалось это странным. Почему Герман не испытывает ненависти к своему отцу?

– Он же мой папа. Тем более когда не пьёт, вполне сносен, – пожал плечами Герман.

Я подумала о своём папе. Я тоже должна его ненавидеть, но я простила его. Уже давно. Я бы хотела его когда-нибудь встретить. Ладно, история здесь не о том.

Герман вышел в прихожую и вернулся с рюкзаком, который там бросил, открыл его и достал три пирожка.

– Забыл предложить, когда пили чай. Ты сразу на меня так насела, – сказал Герман.

Он протянул мне один пирожок. Я разломила его, чтобы посмотреть начинку.

– С капустой? – разочарованно протянула я.

– Думал, что будет Джин, которая запрещает вам есть мясо, – пояснил Герман.

Вот такая Джин. Даже когда её нет, мир умудряется крутиться вокруг неё.

Так мы и съели эти пирожки всухомятку, как неделю назад на детской площадке.

Герман сник и клевал носом, видно, не привык быть столь откровенным. Я быстро первая приняла душ, накинула махровый халат и вернулась в комнату.

Герман крутил в руках коричневый ловец снов. Дешёвый, фабричный, какие валяются среди сувениров на лотках или в магазинах, где всё по одной цене.

– Где я буду спать? – спросил Герман.

– Зачем тебе ловец?