Но на «Львиной террасе», спустившись по ней и обернувшись в который раз на Антона с Ильей, Егор сквозь пульсирующую красным темноту в глазах увидел их… И замер, широко раскрыв глаза и перестав дышать на это время. Выход! Он и раньше, конечно, их видел, но с этого ракурса впервые. Он увидел их как тогда, в метро, когда вокруг все взрывалось и рушилось, а сам он был на пороге смерти. Остроконечные зубцы гор, показавшиеся ему непонятными пирамидами. Зубцы Ай-Петри, окутанные туманом и одновременно нестерпимо блестящие, в лучах заходящего солнца. Вот его выход. Его станция. Его спасение и месть. Они-то думают, что — это они его ведут. Нет! Все же правда есть! Недаром ему тогда привиделись эти пики. Недаром он увидел их сейчас. Там все и закончится!

Пелена с глаз Егора спала. Он впервые за весь день почувствовал себя легко. Голова была чистой и светлой. Кровавое марево отступило от сознания, давая ему прийти в себя и в последний раз все хорошенько обдумать. В последний раз. Он знал, что теперь делать. Свежий морской ветер порывом ударил в лицо, сбивая остатки страха и не уверенности и подтверждая правильность его выбора.

— Парни, — обратился Егор к Антону и Илье. Обратился, как между делом. — Может туда? — он указал на воспламеняющиеся в лучах заходящего солнца пики. — Поднимемся?

Илья лишь шире расплылся в улыбке.

— Не вопрос, — обрадовался он Егорову пробуждению. — Там и поляну накроем. Так сказать, за встречу и отдых.

45. Бродяги и мент

45. Бродяги и мент

— Да иди же ты, скотина, — Миха толкал в спину идущего впереди мента, качающегося и шаг за шагом спотыкающегося на неровном каменном полу пещеры. — Топай, говорю!

Леонид Васильевич промычал через тряпку в ответ что-то неразборчивое, причем он и сам-то особо не понял, что хотел сказать. Вроде и огрызнулся и выругался и пожаловался и все это одновременно. Голова его гудела. Кровь, идущая до этого из виска, свернулась в стягивающую кожу корку, но сукровица, как чувствовал полковник, все еще сочилась. Ему хотелось отдохнуть, пить и наконец-то выплюнуть изо рта эту вонючую, непонятно чем раньше служившую тряпку. Из-за связанных за спиной рук, он не мог должным образом держать равновесие. Его шатало и вело. Пол плясал под ногами, а неровные булыжники постоянно цеплялись за обувь, заставляя спотыкаться и чуть ли не падать. Но руки идущего сзади бандита все время его подхватывали, возвращая в вертикальное положение.

— Сука, я тебе сейчас еще одну дыру в башке сделаю! — Миха чуть было сам не упал, пытаясь поймать мента на очередном неровном месте. — У, тварь!