Неужто снова мерещится? Бес похлопал себя по щекам. Тишина. А затем снова голоса. И никого вокруг.

— Чертова гадость, — тихо выругался парень. — Что уже и из-под воды дотягиваешься?

Голоса усилились.

— Ну, давай выходи, — бросил парень черной воде. — Сам я к тебе не пойду. Я даже свет выключу, чтобы ты не скромничала.

Фонарик погас. И парень стал прислушиваться к голосам, к возможному шороху на камнях, к всплеску в воде.

53. Миха и Анна

53. Миха и Анна

Стена была теплая. Если бы не она, то Миха точно уже окоченел. Он лежал на камнях, прислонившись здоровым боком к теплой шершавой поверхности, под спину Анна кое-как уложила два лежака, и укрыла парня спальным мешком.

Миха старался не шевелиться. Каждое движение вызывало новые приступы боли. Даже дышать было тяжело. Но он все еще дышал. Конечно, ему было страшно. Первый раз смерть была так близко. Получи он такую рану на поверхности, врачи бы залатали его. Но здесь. Даже если парни найдут выход, то, как он до него доберется? Как преодолеет этот провал, с грохочущей водой? А потом? Там же будет подъем. Обязательно должен быть. Ведь они забрались очень глубоко.

Поэтому страх смерти, вполне ощутимой и реальной, был всеми мыслями парня. Заполнял его целиком.

Анна сидела рядом. Она вымоталась. Когда Бес с ментом скрылись на другом берегу, девушка пыталась держаться, кое-как смастерила Михе лежак. Разговаривала с ним, пыталась поить и кормить, но если вода и просачивалась в обескровленное тело, то еда, эти пакеты с яичной соломой, которую называют вермишелью, не лезла внутрь вовсе, застревала в горле жестким комком, проглотить который было невозможно.

Сейчас девушка спала, нервно вздрагивала и периодически всхлипывала. Михе было ее жалко. Ее парень свихнулся, у нее на глазах зарезал друга, поливал ее саму грязью. Ей надо было уходить вместе с Бесом и ментом. Ее оставили рядом с покойником. Сколько ему осталось? День? Два?

Сознание периодически отключалось. Он не звал Анну. Зачем? Чем она поможет? Подержит за руку? Добавит драматизма своими слезами и бессильными словами поддержки?

Ей надо было уходить.

Вот вновь. Свет диодного фонаря задрожал. Стена поплыла. Черные мухи закружились перед глазами. Может последний раз?

Страшно.

Свет таял в мельтешении потусторонних насекомых, не имеющих формы, но имеющих одну отличительную особенность, способность мгновенно увеличиваться в количестве, как облако кочующей саранчи, затмевающее солнце и уничтожающее всю растительность вокруг.

Отпустило. Мухи улетели. Тусклый свет вновь набрал яркости, а стена вернулась на место.