Мне попадались и другие практические приемы для писателей. Бывало, что на семинаре по творческому мастерству я не знал, что сказать, и тогда описывал эти приемы. Иногда кое-кто из участников даже находил их полезными. Но сам я до сих пор использовал в своей работе только три метода, перечисленные выше. Ими исчерпывается мое плохо поддающееся формулировке писательское «ноу-хау» из первых рук.

Конечно, главное, чему учат на семинарах по творческому мастерству, — как не надо писать. А если сформулировать мои советы в виде перечня того, чего не надо делать, они начинают выглядеть знакомо.

Метод Старджона в конечном итоге сводится к следующему: не следует чрезмерно увлекаться описанием деталей.

Метод Диша, аналогично переформулированный, звучит так: не допускайте, чтобы ваш текст был поверхностным и неглубоким.

А мой собственный еще проще: избегайте штампов.

Внезапно оказывается, что ничего оригинального в этих советах нет. Заметьте также: стоило нам сформулировать их как предостережения, чего не надо делать, и они сразу навевают те же сомнения и неуверенность, с которых мы начали. На самом деле, если вы поймали себя на чересчур перегруженной деталями, слишком поверхностной или банальной фразе, сомневаться можно и должно. И раз уж мы заговорили о том, чего делать нельзя, можно составить целый список вещей, которые надо подвергать сомнению, и верить, что это пойдет на пользу. Лично я критически смотрю на прилагательные и обстоятельства образа действия, особенно если они сбились в кучу или болтаются в конце предложения в виде предложного оборота. Я критически смотрю на сказуемые, если они чересчур далеко отстоят от подлежащего. Я подвергаю сомнению концовки столь кровавые, что ни у одного из персонажей не остается шансов чему-то научиться по результатам описанных событий. Я подвергаю сомнению концовки столь поэтичные, что возникает подозрение: учиться там было особо и нечему. Я подвергаю сомнению описания событий «в точности как все было на самом деле». Я подвергаю сомнению описания настолько неряшливые, что на самом деле так быть вообще не могло.

Что же означает это критическое отношение? Оно означает, что писатель что-то из сомнительных моментов может и оставить в тексте. В конце концов, может быть, это громоздкое прилагательное — не излишество, а оригинальная катахреза, указывающая на какое-то интересное свойство описываемого предмета. А это предложение или абзац, возможно, не поверхностны — они представляют собой краткий обзор, подчеркивающий качество, которое мы иначе могли не заметить. А этот штамп, может быть, подразумевался как иронический комментарий по поводу банальности, о которой вы и хотели написать. Но в таком случае вы сами должны понимать, что делаете.