Хотя поначалу Сельвен сама не видела ничего подозрительного в их госте и даже радовалась, всё чаще наблюдая улыбку на губах ведьмы, которая стала редкостью с тех самых пор, как та вернулась из дворца. Да и сам менестрель казался ей абсолютно безобидным: шутил, пел и смеялся, как любой бродячий бард. Но чем больше они сближались с ним, чем больше времени они проводили вместе, тем неспокойнее становилось у эльфийки на душе. Она то и дело ловила себя на мысли, что Лаэрт будто-бы контролировал Ирину, а все его частые визиты были лишь для того, чтобы удостовериться, что та всё ещё была на месте. А после мужчина и женщина стали всё чаще отлучаться вдвоём, то к лесу, то в подземные сады, то к портному… Каждый раз у него был готов новый маршрут, а обычно нелюдимая женщина следовала за ним, как ребёнок. Сельвен всё хотела поговорить с Ириной, но их былое общение почти полностью сошло на нет, ограничиваясь лишь обрывочными фразами, в те недолгие минуты, что эльфийка и смертная проводили наедине.

А менестрель уже с нескрываемым азартом повсюду следовал за женщиной, что не осталось незамеченным другими. Вдобавок ко всему, чем больше она всматривалась в черты музыканта, тем более знакомыми они ей казались. Но в последнее верилось с трудом, и эльфийка списывала всё на разыгравшееся воображение да собственную, приобретённую за годы общения с людьми, излишнюю настороженность. Однако она всё же начала этот разговор сегодня. Нет, любовь с первого взгляда случалась и у эльфов, и у людей, но она не ощущала влюблённого света от темноволосого красавчика. «А может быть, ты и не хотела?» — мелькнуло неожиданно в голове, и эльфийка грустно вздохнула. Ведь в глубине души она чувствовала себя немного виноватой перед ведьмой. Если бы тогда она не остановила Ровиона посреди леса, если бы не настояла на том, чтобы забрать Ирину с собой, возможно та бы уже давно покинула Лихолесье, а не томилась бы здесь в ожидании. Но тогда, дочь леса очень заинтересовала фигура в потрёпанном плаще и такими необычными двуцветными глазами. — А твоё желание помочь и защитить является лишь прикрытием собственной любознательности и интереса… — Сельвен раздражённо выдохнула. — Это было тогда, потом всё поменялось! — Аргументировала она сама с собой. И это не было ложью, но осадок от её первопричинных порывов всё равно остался…Возможно, что именно из-за этого её так зацепили гневные речи смертной, ведь в них была толика правды, пусть даже Сельвен и не хотела в ней признаться.

В этот момент эльфийка неожиданно вышла из-под крон деревьев, оказавшись на небольшой, залитой лунным сиянием, поляне. — Какая ирония! — Она не удержалась и усмехнулась, оглядываясь вокруг. Прямо напротив сквозь тёмные силуэты лесных исполинов отчётливо различалась чуть поблёскивающая гладь того самого озера, а чуть правее было то самое дерево, у подножия которого она познала счастье первой любви и горечь первого разочарования. Почему именно сюда вывела её лесная тропа, она не знала. Возможно, чтобы преподать урок или предупредить… Она замерла на месте, настороженно вслушиваясь в звуки окружающего её величия природы.