В итоге я напомнил Снейпу–сенсею, что в Японии крой одежды специально на жару рассчитанный, и он трансфигурировал себе из мантии светлое укороченное мужское кимоно, которое носил с бриджами до колен и даже хатимаки повязал, чтобы волосы не мешали, и пот со лба не капал.

В первые дни ели «перекусами» из того, что с собой сенсей взял, чтобы не отрываться сильно от заготовительных работ. Потом Киба притащил двух «овцекроликов» — типа себе и нам, мы их вскрыли, взяли образцы, камни те же из желудков, но есть не стали — сенсей побоялся, что мясо могло быть отравлено. Всё на три морды схарчил довольный Киба. А сенсей провёл опыты, убедился, что с местной крольчатины мы не помрём, и уже третьего, тоже пойманного нашим трёхголовым другом, мы жарили на вертеле. Было вкусно, потом им питались следующие несколько дней. Охлаждённое, из магического «фуин–холодильника», это мясо оказалось ещё вкусней.

Все десять дней мы шли в направлении перелеска сребролистных деревьев. Я хотел для Невилла найти какой–нибудь росток такого дерева, ну и самим интересно было. И до этих деревьев никак дойти не могли. Сначала показалось, что они не далеко — километрах в пятнадцати–двадцати, не более. Очень уж чётко видно всё, вплоть до веток крупных. Но, оказалось, что тут воздух особый, кажется, разреженный, как в горах — смотришь и почти каждое растение за километр видишь, хотя острота зрения у меня не такая идеальная, как была когда–то. А ещё сами деревья были, как выяснилось, невероятно огромными, из–за этого расстояние до них казалось меньше, чем было на самом деле.

В день мы, из–за заготовительных работ, проходили не более восьми–девяти километров, но и на десятый день до деревьев было почти всё также далеко.

У нас почти всё готово, а места уже для трав не было, так что мы немного расслабились и решили, что попробуем проехаться на Кибе. У него, правда, спина широченная, сесть на него сверху — значит раскорячиться на шпагате, мне это по силам, но вот сенсею… И это ладно, если просто сесть, а если ехать, то позвонками и тряской себе всё самое дорогое отобьёшь.

Мы с сенсеем придумали что–то вроде упряжи, он трансфигурировал её из остатков травы, типа верёвок наплёл. Получилось, что мы ехали на Кибе стоя, вроде как на стременах лошадиных, каждый со своего бока, только меня уравновешивал с сенсеем дополнительный груз.

Такой способ передвижения был всё равно ужасно трясучим, Киба старался рысить, но выходило у него через раз. Всё же для Кибы, из–за всех привязок и Ключа мира, взросление проходило по времени нашего мира, то есть, несмотря на то, что он жил в своём мире год и восемь месяцев, повзрослел он на то время, которое прошло у нас, то есть на месяц и три недели. Из–за этого он пока остался щенком–переростком, ему даже двух лет ещё нет. А вот для всех кроме него и меня время в этом мире будет идти так же, как любое время — Снейп–сенсей «постарел» на те десять дней, которые мы там были, я, как и Киба, «постарел» меньше чем на один день.