— А больше вы ничего не замечаете, мистер Поттер? На левой стене, в алых цветах Гриффиндора? — спросила МакГонагалл.

— А? — я завертел головой и заметил, что на стене висела золотая табличка, которую я сначала принял за элемент декора. Там было написано:

«В ноябре 1992 г. студент факультета Гриффиндор — Гарри Джеймс Поттер, учащийся второго курса, открыл секрет Тайной комнаты. Смелый гриффиндорец отправился туда и обнаружил древнего василиска, спрятанного в ней. Гарри Поттер договорился с магическим животным о том, что ежемесячно тот будет поставлять школе ингредиенты в обмен на овец. Благодарные потомки не забудут подвиг своего Героя».

— Ты весь в отца, Гарри, — хлопнул меня по плечу Сириус. — У Джейми тоже есть в Зале Славы колдографии и значок. А у тебя — целая табличка!

— Но… — я обернулся на деканов. — Почему тут ничего не написано о том, что я тут был не один? Со мной был профессор Снейп и профессор Локхарт, хотя он и повёл себя не очень красиво, но… Без профессора Снейпа ничего бы не было! А тут так написано, словно я единолично вломился к василиску и… Это как-то неправильно.

— Какой скромный парень! — хохотнул Сириус и взлохматил мне волосы. Впрочем, Флитвик и Спраут отвели взгляды, покосившись на невозмутимого Снейпа-сенсея.

— Но текст был согласован с директором Дамблдором! — воскликнула МакГонагалл, словно это что-то объясняло. — И это подвиг факультета Гриффиндор.

— Тогда почему на зелёной стене нет таблички для профессора Снейпа? — спросил я. — Он защитил нас от профессора Локхарта, который всё хотел себе присвоить. Потом подсказал, чья там статуя в Тайной комнате. Попросил спросить про ингредиенты. И каждый месяц смело отправляется к огромной змее, чтобы выполнять договорённость. Где его табличка?

— Мистер Поттер, — ехидно прервал меня сенсей, — ваши благородные порывы похвальны, но у нас есть дело. Не стоит задерживать всех. Напомню, что остальные деканы из-за магии защиты вынуждены ожидать нас в этой комнате, пока мы не вернёмся, чтобы открыть двери наружу.