Дисциплину «Этикет и кодексы» мальчик не любил. У магов было чересчур много пережитков прошлого, которые они копили и всячески лелеяли, вместо того чтобы наконец–то отбросить их. У каждой страны были свои нюансы, которые проявлялись в приветствиях, обращениях, разговорах, жестах… Даже дуэльный кодекс немного различался. Начищенный до блеска кабинет в самом начале казался уютным, но теперь вызывал некое отторжение и неприязнь. Уж слишком многое в нем напоминало о доме Дурслей. Но отношение к предмету никак не влияло на успеваемость Гарри. Он с дотошностью заучивал каждую деталь. У себя на родине мальчик был слишком известной личностью, что значило постоянное пристальное наблюдение за ним со стороны общественности.

На уроке зельеварения Мейер рассказывал о том, как правильно приготовить Заживляющую мазь. А потом началась практика. Гарри как–то рассеяно заметил про себя, что стоило бы в лаборатории приготовить для себя этой мази про запас.

Где–то сзади взорвался котел, и горячая жижа окатила не успевшую увернуться Ангелу. Ее с ожогами немедленно отправили в Лечебное крыло. Урок был сорван.

Гарри с Дорианом сразу направились в тренировочные комнаты. Войдя в одну из них, Поттер наложил несколько запирающих заклятий на дверь. Дориан робко протянул ему кинжал. Гарри скинул с себя верх одежды и уверенно полоснул по предплечью. Кровь алыми струйками устремилась вниз, но Дориан не дал упасть ни одной капле. Он тщательно слизывал каждую.

Наверное, у обычного человека это вызвало бы отвращение или внутреннее неприятие, но Поттеру было совершенно безразлично. По его мнению, он не делал ничего из ряда вон выходящего.

Полувампир осторожно залечил рану.

— Я ведь не зависим? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Гарри. — По крайней мере, я так не думаю.

Дориан кивнул скорее сам себе.

— Есть люди, безумно любящие клубнику. Но они спокойно могут прожить, не употребляя ее. Год, два или больше… Но в какой–то момент они видят блюдо с любимой ягодой и не могут устоять. Тянутся к ней… Понимаешь, у меня так же…

— Ничего страшного… Ты же не теряешь контроля над собой. Я верю в тебя…

— Спасибо…

* * *

Гарри казалось, что от слова «тренировка» его скоро начнет тошнить. Квоффл стал для него средоточием мирового зла. От долгого сидения на метле ныл низ спины. Перчатки вратаря не спасали руки от замерзания. А температура в минус двадцать четыре градуса по Цельсию не была оптимальной для его существования. Последние дни перед игрой стали кошмаром. Капитан то паниковал, то заводил какие–то патриотические речи. Маттеус был очень беспокойным и одновременно ответственным человеком. Эти два качества возводили его сумасшествие в квадрат.