- Хех, так, теперь слушаем меня. Во-первых, вы сами одеты как клоуны, во-вторых, уснул я вчера в четыре утра, в-третьих, сейчас еще нет и семи. В-четвертых, у меня жутко болит голова, а когда у меня жутко болит голова, мне хочется кого-нибудь убить. И, наконец, в-пятых… - Саске замолк и быстро сложил нужные печати.

- А что в-пятых? – вежливо поинтересовался тот, кто стоял ближе к двери.

- Хм, да как вам сказать? Чидори!!! – Учиха со всего размаха ударил чакрой в стену рядом с дверью. Стена, недолго думая, обвалилась, скрыв под толстым слоем пыли всех троих мужиков.

- Так вы его не видели, уважаемый? – Донеслось из одной кучи пыли. – Что же вы так сразу не сказали?

Саске приставил дверь к кое-как уцелевшему косяку и направился обратно к кровати.

Три кучи пыли поспешили удалиться от гостиницы на безопасное расстояние. Дверь шкафа немедленно распахнулась:

- Ах, Саске-кун, ты та-а-ак с ними расправился! Они меня ведь реально могли убить за то, что я сделал…

- Я даже знать не хочу…

- Да, спасибо, что спросил, я итак собирался рассказать. Ты не поверишь, Саске-кун, но… иду я, значит, по улице, никого не трогаю…

Саске откинулся на подушку и благополучно пропустил половину рассказа Орыча, как вдруг:

-… Итачи едва успел увернуться…

- Стой! – Сон как рукой сняло. – Ты сказал – «Итачи»?

- Ну да, так вот…

- Стоп, стоп, стоп, а откуда здесь Итачи?

- Саске-кун, - Орочимару поджал губы, - ты вообще слушал что я говорю?

- Что? А, конечно, эээ, просто, мммм, Орочимару-сама, эту часть я как-то пропустил… Не всем же быть такими внимательными в семь утра как вы.

Орочимару расплылся в улыбке – Саске знал как заставить саннина сделать то, что ты хочешь.

- Хорошо, мой юный ученик, сейчас я расскажу. Ну, ты же наверняка не прослушал как я храбро сражался с теми четырьмя женщинами, как нас загребли местные полицейские и посадили меня в одну камеру с теми активистками, как они мне полчаса впаривали, что мужчины козлы, как они потом удивились, что я не женщина…

- Э, нет, что ты, я это прекрасно слышал, но переходи уже к той части где Итачи.

- А да, так вот, уже в три часа ночи меня выпустили, так как я пообещал себя хорошо вести. И вот возвращаюсь я домой, мой путь лежал мимо твоего Фан-клуба и, понятное дело, мимо сгоревшего Фан-клуба твоего брата. Иду я, иду, и вдруг слышу кто-то воет на пепелище. Я решил пожалеть несчастного. Каково же было мое удивление, когда в несчастном я узнал Кисаме. Он был тааааааааак расстроен, что даже говорить не мог. Я спрашиваю: